Записи за месяц: November 2008

По трём сериям

Неожиданно, а для кого-то вполне ожидаемо, Kurogane no Linebarells назначается новым Гиассом сезона.

Где-то там, в загробном мире, где решаются параметры будущего персонажа, собрались сразу несколько душ и порешили: чем играть поодиночке, куда веселее и полезнее идти вместе.

Одна была душой гениального писателя. Другая – великого музыканта. Третья – талантливого художника, четвёртая – именитого психолога. Ну и было ещё несколько душ калибром поменьше, о которых мы не упомянем для краткости.
Все они собрались в кружок, пожали друг другу руки и уговорились делить общее тело. Так им казалось выгодней. В самом деле: у других тел по одному таланту, а у этого будет восемь. Ни минуты времени не будет уходить впустую. Когда великий писатель устаёт – за дело будет браться великий художник. Устанет художник – взамен выступит гений-математик. Ну и так далее.

Ударили души по рукам, выбрали себе тело – и собирались уже отправляться на Землю, как вдруг заметили, что среди них затесалась одна маленькая душа, которая раньше не подавала голоса. (кат)

Эта маленькая душа не умела ни писать, ни рисовать, ни петь – ничего она не умела. Как попала в круг таких великих душ – непонятно. Должности для неё абсолютно никакой не было и старшие души назначили её управлять телом, чтоб ей не было скучно.

И маленькая душа стала управлять общим телом так, как ей нравилось. Старшие души вскоре затосковали.
Пожелает великий писатель написать что-нибудь, и стучится наружу: выпусти меня, маленькая душа. А маленькая душа ему: нет, не могу. Устала я. Лучше я пойду чужие книги почитаю.
Захочет художник картину нарисовать, просится: выпусти меня, маленькая душа. А маленькая душа ему: нет, извини. Я не в духе. Лучше я чужое кино посмотрю.
Гения математики маленькая душа и на порог не пускала.

Так тёк год за годом, и постепенно другие люди превзошли во всём нашего героя. Посредственные писатели сочиняли книги, а великий томился в заточенье. Посредственные композиторы творили музыку, а гений страдал без инструмента. И так со всем.

Но маленькая душа была самой обычной человеческой душой и общая участь не миновала её: однажды она влюбилась. И захотелось маленькой душе покорить возлюбленную своими талантами.
Обратилась она к душе великого писателя: помоги мне, великий писатель, напиши книгу – чтоб была живой, как трава, и глубокой, как море. Чтобы все другие писатели завидовали твоему таланту. Уступила маленькая душа место великому писателю.
Взялся тот за перо – и застыл. Написал пару фраз – зачеркнул. Ничего, кроме банальностей, не выходит из под пера великого писателя. Скомкал он бумагу и исчез – только снежинки в воздухе падают.
Помчалась маленькая душа к душе великого поэта: помоги мне, великий поэт, напиши стихотворение – чтобы трогало за сердце, чтобы звенело и плакало, чтобы все другие поэты с восхищением читали и хвалились знакомством. Уступила маленькая душа место великому поэту.
Коснулся поэт клавиш – и замер. Отстучал несколько строф – перечитал и удалил. Одни второсортные рифмы приходят в голову великому поэту. Разбил он в сердцах машинку, прыгнул в окно – да и сгинул, не долетев до земли.
Бросилась маленькая душа к душе художника: помоги мне, великий художник, нарисуй картину – чтобы краски блестели, чтобы жизнь проступала с полотна, чтоб другие художники на твой взмах мерялись и кисти твоей вторили. Уступила маленькая душа место великому художнику.
Встал тот возле полотна – и растерялся. Ляпнул краской тут, там – только пятна и выходят. Разозлился художник и швырнул кистью об холст. Краска всплеском брызнула по ватману и покатилась вниз тоненькими потёками, а вместе с ней и художник исчез.

Напрасно звала душа психолога, математика, физика – все они исчезали один за другим, как будто их и не было. И наконец осталось от человека только тело да маленькая душа в нём, совершенно одна. Самая обычная душа, посредственность в мире посредственностей.
Она оглянулась по сторонам, ища, кого бы ещё позвать, и никого не нашла. А может быть, никого там и не было с самого начала.

Вот кто, интересно, выдумал класть программы в “Program Files\Company Name\Application Name“? Хотел бы я посмотреть на этого идиота.

Мало того, что для нахождения программы нужно вспоминать ещё и имя её разработчика (а кто его помнит?). Мало того, что компании меняются, а программы остаются (флеш, например, был вначале Macromedia, потом Adobe; Delphi – вначале Borland, потом Inprise, опять Borland, CodeGear и Embarcadero; почти любая крупная игровая серия сменила пару разработчиков).

Самое главное, что в такой группировке нет никакого смысла. Это пример ложной общности. Программы роднит вовсе не принадлежность к одному издателю, а схожесть функций. Если у меня есть пять игр Myst, я хочу их видеть в папке “Games\Myst” или “Games\Quest\Myst”, а не “Cyan”, “Presto”, “Ubisoft” или “Broderbund”. Особой весёлостью отличается пятый Myst, который кладёт себя в папку “Ubisoft\Cyan\Myst V”. Спасибо, очень приятно чувствовать себя декодирующей машиной.

Кто-то может сказать, что в папку “Program Files” обычному юзеру лазать не полагается. Охотно верю. Откройте “Пуск”! Откройте, откройте. Там та же самая фигня. “Пуск -> Программы -> Имя паблишера -> Имя разработчика -> Название игры”. И это при том, что от одного разработчика редко найдётся хотя бы тройка игр! Чего уж говорить о паре “разработчик – паблишер”.
Психбольница во всём цвету.

Как дополнительный бонус: группировка по компаниям не избавила нас даже от длинных названий программ.
“Microsoft Office -> Office Applications -> Microsoft Word”.
“Microsoft Visual Studio 2005 -> Visual Studio Tools -> Visual Studio 2005 Remote Debugger”
В переводе с менеджерского на русский это значит:
“Microsoft Office -> Word” и
“Microsoft Visual Studio 2005 -> Tools -> Remote Debugger”

С другой стороны

Если лень меня раньше родилась, то она и помереть должна первее меня, правильно?

Мартин Иден

Две мысли вдогонку:

Мартин Иден – прототип отаку. Увлечённый книгами до безумия, изучающий субкультуру и помешаный на ней. Мечтающий, как все отаку, “однажды самому снять/написать/сочинить”. Девушке же, как и нынешним девушкам, нужно от него лишь одно: чтобы он трезво взглянул на вещи, и выбрал работу, которая могла бы приносить ему прибыль.
Иными словами, стал нормальным членом общества, а не маньяком-отаку.

Второе: “Морской волк” Лондона – это альтер-версия Мартина Идена. Я бы даже предположил, что Волк Ларсен и есть Мартин Иден, выживший после утопления, если бы не биография Волка, которая плохо вяжется с мартиновской. Так или иначе, они – две стороны монетки. Переживший философскую депрессию и сломавшийся на ней.

О собственном мнении

В деле имения собственного мнения наиболее важен не факт необычности самого мнения, а вопрос, по которому это мнение имеется.

Иначе говоря, если вы крайне уникально считаете, что русские сабы отстой, то вы не больно-то уникальны. У вас и выбор небогатый. Любое уникальное мнение, которое вы выдумаете, уже выдумывали тысячу раз до вас. Вы будете частью серой массы.
И поделом вам, поскольку вы – она и есть. Вас волнуют те же проблемы, что большинство.

Другое дело, если у вас есть пусть даже тривиальная убеждённость в чём-то необычном. Круг вопросов, по которым можно иметь мнение, гораздо шире круга возможных мнений по каждому вопросу.