void

Глава I.

Кирино и Кёске пришли в гости к Манами, чтобы что-то там обговорить. Но сразу к делу у японцев не принято, поэтому сначала Кирино пол-дня продаёт конфеты, потом Муми-мама и Муми-папа кормят гостей, а Кирино беседует с братом Манами:
– О-ой, да это же Кирино, – пугается брат, – Давай, я про тебя кое-что расскажу!
– А давай я про тебя тоже кое-что расскажу! – грозит Кирино.
В итоге никто ни о чём не рассказывает. Читатели и Кёске недоумевают, откуда брат Манами знаком с Кирино, и что у них за секреты. До конца книги вопрос так и не решён.

Наконец, все трое героев укладываются спать в одной комнате. Манами предусмотрительно уходит, тем временем Кирино рассказывает про “пять лет назад”.
Оказывается, пять лет назад Кёске не был такой размазнёй, как сейчас. Он был крутым, бесстрашным и всем помогал. Стесняясь и отворачиваясь во все стороны, Кирино сознаётся:
– В то время… только в то время! с тех пор прошло много лет! я… была в восторге от старшего брата.
– Угу, – говорит Кёске. Тоже мне угу!
Раньше они много гуляли вместе, а потом Кёске подрос, стал играть с мальчиками и Кирино бросил. А у Кирино, как мы помним из прошлых серий, ноги были не огого. И обиженная таким поворотом дел, Кирино стала учиться бегать, чтобы когда Кёске говорит ей “А ты догони, тогда будешь играть с нами”, она догнала. Потом догнала и ещё раз догнала.
– Но только из-за этого я брата, конечно, не разлюбила бы! – храбро сообщает Кирино.
Поэтому дальше рассказывает Кёске – о том, что случилось уже не пять лет, а три года назад.

Глава II.

В то время Кёске был в своём классе старостой. И у них была тетрадка, куда можно записать любую жалобу, а староста вприпрыжку бежал помогать. Кёске тех времён обожал помогать, и помогал даже тогда, когда его об этом не просили. Это про него писал Лукьяненко:
– Иногда приходится брать оружие и идти воевать…
– Чтобы всех осчастливить?
– Нет, чтобы защитить себя от тех, кто хочет тебя осчастливить.

И вот поступил запрос осчастливить девочку по имени Сакурай Акими, которая целый семестр не ходит в школу. “Положитесь на старосту”, обрадовался Кёске, и отправился к ней домой, где её, конечно же, не нашёл. Проявив чудеса догадливости, Кёске поймал её в соседнем игровом центре. Там Сакурай Акими сражалась с младшеклассницей, в которой мы по размеру груди и гомосексуальности мыслей узнаём будущую Акаги Сену.
– Ты проиграла потому, что не ценишь эти кулаки, эти горы мускулов, этот пот! Мужчина против мужчины!
– Ты небось яой читаешь? – издевается Сакурай.
– Яой? – задумчиво говорит Сена, – А это мысль… – и уходит.
Кёске и прогульщица знакомятся. Сакурай – неглупая, весёлая, терпеливая девочка, которая учится на одни пятёрки, чтобы реже ходить в школу. Она считает, что школа – пустая трата времени. Подумав, Кёске соглашается, но не сдаётся:
– Но в школе есть друзья, клубы по интересам. Если ты боишься, я с тобой буду в один кружок ходить. Хочу, чтоб ты увидела, что школа – это не только скучно, но и здорово!
Сакурай вздыхает. Она не убеждена.

На другой день Кёске опять в игровом центре. Принёс Сакурай открытку от всех учеников класса: они её любят, скучают, зовут назад в школу. Обещает ходить за Сакурай по пятам, пока та не согласится завтра придти. Сакурай ломается и капризничает. Говорит, что ни за что не пойдёт. И пусть Кёске ходит по пятам, она тут до закрытия. А потом до утра в караоке!
– Угу! Отлично проведём время! – поддерживает Кёске.
Тут Сакурай понимает, что нашла коса на камень, и сдаётся. “Ладно, ладно, завтра буду в школе. Но только один день”.
На следующий день её в школе нет!

Кёске опять идёт в игровой центр. Сакурай смешно прыгает на танц-автомате, в этот момент у неё отваливается грудь и Кёске узнаёт её секрет: Сакурай носит чашечки, т.к. с настоящей грудью у неё пока плоховато. Кёске грозится разгласить этот факт общественности.
– Не мог бы ты, пожалуйста, сохранить это в секрете?
– Хм-м, – думает Кёске, – Но тебе придётся кое-что сделать.
– Так вот ты какой! – пугается Сакурай, но оказывается, что всего-то нужно придти в школу. Ничего не поделаешь, прогульщица соглашается.

Но на этот раз Кёске уже учёный, поэтому рано поутру он берёт с собой Манами и едет забирать Сакурай. Звонит в дверь – не открывают. Пробирается внутрь через окно. В комнате жуткий бардак, Сакурай спит на полу перед приставкой, идти в школу не хочет, т.к. “сердце женщины переменчиво, я с утра хотела идти, но уже передумала”.
– И вообще, мне убраться в комнате надо…
Манами убирается в комнате.
– Сколько места освободилось! Лягу досыпать…
Кёске решительно против!
“Слушай, Косака”, – говорит Сакурай, – “Если я дам тебе полапать грудь, ты уйдёшь?”
Неизвестно, что решил бы Косака Кёске, но Манами решила, что нет, он не уйдёт. (И весьма вероятно, умрёт на этом самом месте). Поэтому план с “полапать грудь” отменяется, и слава богу, т.к. “нужна мне была эта фальшивая грудь!”, говорит Кёске. Сам себе. Обиженно.

Итак, нормальные методы не действуют. Тогда Кёске начинает думать с другой стороны. Как сделать так, чтобы Сакурай сама захотела идти в школу? “Если ты согласишься, выполню любое твоё желание!” “Ну хорошо”, – говорит Сакурай, – “Вот тебе адрес магазина женского белья, купи мне там трусы с зайчиком за тридцать тысяч йен! За свой счёт! И чтоб сам всё сделал, маму или подружку не просил!”
Ура! Сакурай одержала победу! У Кёске просто нет таких денег (это 12 000 рублей, а он девятиклассник), а к магазинам женского белья ему страшно даже приближаться.
Ах, как я соскучилась по школе! – веселится Сакурай, – Так всем и скажу: спасибо огромное Косаке Кёске, что подарил мне такие красивые трусики, чтоб я перестала прогуливать!

Два дня спустя…
Кёске снова появляется в игровом центре с трусами. “Это не ты купил!” – паникует Сакурай. В ответ Кёске показывает фотку, где он с трусами на голове рядом с продавщицей. Не стоит недооценивать Косаку Кёске…
…Минуту! Да это уже готовый извращенец!
Так или иначе, а идти в школу надо. Сакурай вздыхает: “Мог бы и не стараться, я и так собиралась сегодня придти. В этот раз по настоящему…”
Кёске не знает, что она прочла на школьном интернет-форуме, как он хвалился в классе, что к этому дню приведёт её в школу.

Глава III.

Итак, Сакурай стала ходить в школу – пусть не каждый день, а два дня из трёх. Но Кёске этого мало. До выпускного из средней школы осталось три месяца, и класс идёт в поход. Кто-то написал в тетради, что Сакурай должна поехать с ними. Кёске соглашается: “Положитесь на меня!” Свежий воздух, дикая природа, горы, красивые виды – Сакурай обязательно понравится, надо только заставить её поехать.
– Нет, нет, я не хочу – говорит Сакурай, – Это не моё! У меня слабое здоровье, и вообще, чего в походе хорошего?
Но Кёске уже считает, что нашёл к ней подход: её нужно заинтересовать. Она ещё не знает, как это весело! Сначала все едут на автобусах, потом разбивают палатки, идут в гору, останавливаются в гостинице… Сакурай обязательно должна глянуть, всё это так прикольно! Через четыре часа уговоров Сакурай сдаётся. Скрепя сердце, она идёт со всеми в поход, но в дороге ей скучновато. Как она и думала, походы не для неё.
“Это ничего”, – говорит Кёске, – “Вот увидишь, когда мы заберёмся на гору, оттуда будет такой вид! Ты не пожалеешь, что поехала с нами!”

Приезжают к горе. Наверх идти полтора часа, но есть фуникулёр. “Я поеду на фуникулёре”, – говорит Сакурай. Но разве так можно? Ведь она не поднимется на гору по-настоящему, не почувствует, как это здорово, когда преодолеваешь трудности! Виды с открыток и в интернете можно посмотреть.
– Но я очень слабая, – говорит Сакурай, – Мне будет тяжело!
– Ничего страшного, тут не высоко! Ты справишься! Я уверен!
Вздохнув, Сакурай идёт с ним в гору. Разумеется, на полпути она уже отстаёт и еле переставляет ноги. Надо же, удивляется Кёске, она и правда слабая. Так быстро выдохлась! Предлагает понести её на плечах, но Сакурай, конечно, отмахивается. “Ничего, я дойду”. Добравшись до стоянки, она падает от усталости.

“Молоток, Сакурай! Пойдём посмотрим с горы!” – предлагает Кёске, – “Увидишь, мы не зря поднимались”. Ему совестно, что он так загонял несчастную Сакурай, и он хочет поскорее сделать ей приятное. Увидев, как тут красиво, она поймёт, зачем нужно было идти в поход.
Все хорошие места заняты, так что они выбираются за пределы лагеря. Кёске находит офигенный валун прямо над пропастью, и забирается наверх. Вот это вид!
– Залелай! – он протягивает Сакурай руку.
– Что это ещё за рука, – недовольно вздыхает Сакурай, но Кёске уговаривает, и она лезет. Манами остаётся внизу (Кёске о ней позабыл).
Сакурай смотрит с валуна, Кёске ждёт! Сейчас она обрадуется, как и было задумано. Ей должно понравиться! “Ну как тебе?”
Сакурай оглядывается – “Кажется, нас оттуда не слышно”. Поворачивается к Кёске:

– Это, Косака… Как бы сказать-то… В общем, ты конкретно задолбал.

“А ты надеялся, я скажу – вот это да, какой пейзаж?.. Да, я знаю, ты всё это от чистого сердца… Но не думай, что за всё, сделанное от чистого сердца, другие скажут спасибо, вот тебе мой совет.” “Получается, всё, что я для тебя делал, тебя только злило? Я столько старался зря?” – в отчаянии спрашивает Кёске.
Сакурай вздыхает:
– Глупый…
– Кто так обзывается, сам так называется, если не сумел логически обосновать! – возмущается Кёске, – Почему это я глупый?
– Потому что, конечно, мне было при… – кусая губу, говорит Сакурай…
…поскальзывается, падает со скалы и разбивается.

Глава III (продолжение).

На самом деле, только ломает ногу. У автора не хватило пороху убить такого симпатичного персонажа.
Однако Кёске с ней больше не увидится. Поход прерывают, девочку увозят в больницу, а Кёске на следующий день становится самым нелюбимым человеком в классе. Тут-то ему всё припомнили: и что в поход он Сакурай насильно потащил, и что по склону повёл, и что с площадки ушёл без учителей, и что на валун полез. Совсем придурок!
“Да, я был неправ”, – чуть не плачет Кёске у доски, – “Она со мной и говорить-то теперь не захочет. Но пожалуйста, постарайтесь, если она вернётся – сделайте так, чтобы ей в школе нравилось”.
“Он и дальше морализаторствует!” – громко ненавидят Кёске ученики.

Тут поднимается Манами и бьёт кулаком по столу. “Тихо!” Все в ужасе замолкают.
– Вы сами писали те просьбы в тетради, – говорит она, – Вы его до этого довели. Ёко-тян, это ты просила уговорить Сакурай пойти в поход. И когда Сакурай хотела ехать на фуникулёре, ты спорила. Что же ты со всеми его травишь? Потому, что на форуме так договорились?
Ёко-тян, это ведь ты хозяйка форума? Взяла и удалила его. Давай, до свидания.
“Откуда она всё это знает?” – думает Ёко-тян, удаляя свой форум.

Вечером Кёске пытается навестить Сакурай, но Сакурай-мама его не пускает, а дочку переводит в другую школу. Вернувшись домой, Кёске узнаёт, что умерла бабушка, к которой он буквально в прошлой главе обещал съездить с Манами. Сестра плачет в гостиной. Кёске смотрит на это, и не знает, что делать. И ему кажется, что он был ужасным дураком, когда говорил “Неразрешимых проблем нет” и хватался за всё подряд, гордясь тем, как помогает людям.
– Ничего я на самом деле не могу, – думает он, – Никому никакой пользы от моей идиотской бравады. Чего я добился? Испортил жизнь Сакурай? Не могу даже утешить плачущую сестру. Супергерой нашёлся.

Тут, когда у Кёске кризис существования, приходит Манами. Обнимает, утешает его и говорит: “Я знаю, ты старался – изображал сильного перед одноклассниками, перед сестрой, вон как она тобой восхищается. Но Кё-тян, это ни к чему. Не всё в жизни можно исправить, не всегда нужно из кожи вон лезть. Неразрешимые проблемы бывают. Иногда действительно ничего не поделаешь. Бесконечно сильный, бесконечно умный герой бы с ними справился…”
– Но ты – обычный человек. И это нормально.
“Не мучайся так. Живи спокойно, сдавайся там, где ничего поделать нельзя – и всем будет легче.”
И Кёске смиряется с тем, что он – обычный и не всё ему под силу. Раз и навсегда решает, что не будет больше слишком много от себя требовать. Становится таким, каким мы увидели его в первом томе – каким его перестала уважать Кирино.

Глава IV.

Итак, после этого у Кирино с Кёске всё расстроилось. Кёске стал ленивым и безинициативным, Кирино, наоборот, пошла к успеху. Почти три года они не разговаривали.
Остался невыясненным вопрос: за что же Кирино не любит Манами? Оказалось, сестра догадывалась, кто поломал ей брата. Прибегала к Манами скандалить, требовала вернуть Кёске назад, а когда ничего не вышло, перестала с Манами общаться.
“Такого Кёске, каким ты восхищалась, никогда и не было”, – говорит Манами.

Долго ли, коротко ли, проболтав пол-ночи, девочки приходят к взаимопониманию. Но созвала эти посиделки Манами не для себя, а чтоб помирить Кирино и Кёске (куда их мирить, они и так мирные!). Теперь причины “холодной войны” им ясны, но простить друг друга они отказываются.
Зачем нужны эти формальности – непонятно, т.к. по общему мнению Кёске уже опять стал спасателем Малибу, как три года назад: бегает, исполняет чужие поручения. Правда, Кёске считает, что теперь всё совершенно иначе. А Манами многозначительно выражается так: “У вас ведь опять всё вернулось к тому, что было? Понимаешь меня?”
“Яснее некуда”, – говорит Кирино.
И раз всем всё ясно, они ложатся спать.

Утром Кёске приходит в голову идея по такому случаю найти и извиниться перед Сакурай. Сделать это оказывается несложно: Кирино играет в ту же онлайн-игру; они посылают сообщение и мгновенно приходит ответ: “Неужели это правда ты, Косака? Ух ты! Давай встретимся!”
Встречаются в игровом центре. Сакурай почти не изменилась, такая же дружелюбная и открытая. Оба тут же начинают друг перед другом извиняться, что не встретились раньше, оба друг друга прощают. Сплошное недоразумение эта их трёхлетняя размолвка.
“Глупый Косака”, – говорит Сакурай, – “Хотела сказать тебе, что недоговорила три года назад. Тебе интересно?”
“Интересно”, – отвечает Кёске.
“Тогда представь себе, что мы сейчас на той скале”, – просит Сакурай, и очень неловко признаётся в любви.
Да, он задолбал, но было приятно, что Косака ради неё старается. Кёске тронут и распускает сопли. Однако отвечает:
“Извини, Сакурай. Что три года назад, что сейчас, я бы ответил одно и то же…”
– Я люблю другую.

Эпилог.

Вернёмся чуть назад в прошлое, когда Кёске только-только сдал предварительные экзамены, и ещё жил один. В это время Манами у себя дома учит Канако готовить, попутно обсуждая Кёске-проблемы.
Манами говорит, что хотела бы встречаться с Кёске, но шансов у неё мало. И гораздо важнее, чтобы Кёске был счастлив. “Смотри, другие уведут!” – пугает Канако. Но Манами не страшно: Куронеко уже пробовала увести, не получилось.
– Ну и глупая Куронеко! Подумаешь, сестра-бракон, брат-сискон, я бы встречалась и не заморачивалась! – говорит Канако.
– Она не хотела ранить ни Кирино, ни Кёске. И я с ней согласна, я тоже хочу, чтоб все были счастливы.
– Как это – все? Гарем, что ли?! – похоже, Канако забыли сообщить, в какой она книжке, – Ничё не получится! И вообще, сестра, влюблённая в брата – это противно! Да и наоборот тоже! Тут вам не эроге!
Да что вы говорите.
Но, разумеется, Манами имеет в виду не гарем. У неё есть секретный план – но она его не расскажет, т.к. Канако может стать ей соперницей.
– Но если всё получится, Кирино будет плакать.
“Наверное, сейчас Кирино уже осознала смысл того, что я ей сказала давным-давно. Нам нужно просто поговорить, и мы поймём друг друга. И она поможет мне сделать то, что я задумала. Устроить так, чтоб все были счастливы. Не волнуйся, Канако-тян. До выпускного – до того, как Кирино из нашей жизни исчезнет – я добьюсь того, чтоб они стали нормальными братом и сестрой. И тогда все остальные будут в равном положении.”
“Пойду скажу Аясе, чтоб поторопилась объясняться с Кёске”, – размышляет Канако.
“Глупая! Сейчас слишком рано! Кто бы ему сейчас не признался, он всем откажет!”
Но Канако не слушает.

Эпилог, доп. страница.

Кирино соврала, когда сказала, что поссорилась с Манами из-за её влияния на брата.
Три года назад она пришла к Манами спросить совета. И Манами сказала:
“Я поняла… но знаешь, Кирино-тян… Мне кажется, это не совсем нормально – любить брата такой любовью. Мне кажется, это неправильно. Мне кажется, так не принято. Мне кажется, многие люди скажут, что это гадко. И конечно же, братьям с сёстрами нельзя жениться, и родители такого никогда не позволят. И чем сильнее ты его любишь, чем упрямее будешь говорить, что никогда не разлюбишь, тем хуже всё это кончится. Тут уж ничего не поделаешь, и никто, даже Кё-тян, не смог бы ничего сделать. И такой, как сейчас, и даже такой, каким он тебе больше нравился. Потому, что твоего любимого бесстрашного Кёске ты придумала. Поэтому, Кирино-тян, никогда, никому не говори о своих чувствах. Забудь скорей обо всём, сдайся и помирись с братом, какой он есть. И будьте уже нормальными братом и сестрой”

От автора.

Всем привет, как вам 11-й том? Он необычный, о прошлом героев. Надеюсь, вам понравилось. Я сам фигею с того, до чего я дописался. Кто бы мог подумать, что я так глубоко раскопаю жизнь героев из первого тома. Скоро будет новый сезон аниме, ах, как мне повезло с экранизацией! За письма спасибо. И напоследок, переверните страницу.

Пролог 12-го тома.

Мы опять возвращаемся в прошлое: Кёске ещё живёт отдельно, результаты экзамена ещё неизвестны. Кирино с Куронеко и Саори встречаются в Акибе. Кирино говорит, что после окончания средней школы уедет за границу, на этот раз – по работе, надолго. Но будет писать, звонить, а иногда и возвращаться погостить, и от аниме в этот раз не откажется. Так что всё должно быть хорошо.

Кирино с Куронеко и Аясе сидят у Аясе дома. Аясе её пригласила. Канако сообщила им, что у Манами секретный план, “как заставить Кирино плакать”. “Мгхммм”, – говорит Кирино.
“И между прочим, я тут кое-в-кого влюбилась”, – сообщает Аясе. И прежде, чем Кирино успевает за неё порадоваться, уточняет: “В твоего брата”. Минута молчания по здравому смыслу в этой серии ранобе. Наконец, Кирино выдаёт: “Да влюбляйся в кого хочешь, мне-то какое дело. Он всё равно тебе откажет. Ты не представляешь, какой он сискон!”.
“А вот мы возьмём и добьёмся, что не откажет”, – угрожают Аясе&Куронеко, – “И не посмотрим, что ты сестра! Никаких тебе поблажек. Понимаешь, о чём мы?”
Минуту Кирино тихо злится. Потом говорит:
“Ну… ну… НУ ЛАДНО ЖЕ! Я тоже до выпускного такое выкину, что все сестринские игры переплюну!”
“Она слетела с катушек”, – констатирует Куронеко, и на этой весёлой ноте заканчивается том.

Комментарии

11-й том гораздо лучше двух предыдущих. Во-первых, стало ясно, что Фушими Цукаса не закрывает глаза на очевидный подтекст отношений Кёске и Кирино. Во-вторых, от развлекательных рассказов мы вернулись к сюжету. Конечно, новая история и новое прошлое – это не о тех Кирино и Кёске, которые были в первом томе. Тот Кёске был от природы ленивым и “обыкновенным”, не могло у него быть такого сложного прошлого. Не могла и Кирино врать, когда говорила, что 2д и 3д не смешивает – во всяком случае, не могла врать сознательно. В прошлой Имоте главным всегда было то, как аниме сближает людей, и как “обыкновенный” брат приходит на помощь сестре, которую не любит, потому, что в целом он не дурной человек.

Новые Кёске и Кирино совсем не такие, у них запутанные обстоятельства, а у Кирино, как выясняется, долгая история браконства. Что же, она врала? Вот так в лицо говорила брату “не сочиняй”, когда на самом деле была влюблена? В это нельзя поверить. Последние тома, и особенно этот том, всё переворачивают с ног на голову и переписывают характеры героев заново. Жалко, поскольку именно прошлую историю хотелось бы узнать до конца. Чем всё кончилось у “тех” Кирино и Кёске?

Но в остальном книга годная. Весь реквизит для будущего финала расставлен, героям автор придумал прошлое, а заодно сочинил ни к селу, ни к городу такую историю, которую и отдельной книгой не жалко издать, историю трогательную и добрую, как Имота в первом томе. Чем больше вспоминаешь одиннадцатый том, тем больше удивляешься, как для всех героев нашлись место и роль. Манами стала противовесом, представителем всего “нормального” и “общепринятого” – и перестала быть хорошей, поскольку теперь уже непонятно, права ли она или просто оправдывает Кёске, как надзиратели у Стругацких в “Граде обречённом”: всё в порядке, ты молодец, ты не виноват. И советы её больше не кажутся такими мудрыми, и поступок три года назад – правильным.

“Нормальная” Манами против “запретной” Кирино, “обычный человек” или “из кожи вон лезть”, и прав ли был Кёске, говоря, что “неразрешимых проблем не бывает” – или права Манами и “тут уже ничего не поделаешь”? Вот сколько вопросов умудрился задать за 11-й том Фушими Цукаса.
12-й том будет последним и выйдет одновременно с окончанием второго сезона аниме.

Предпоследняя строчка: “Забудь скорей обо всём, сдайся и помирись с братом, какой он есть.”

И третья с конца: “Никому, никогда не говори об этих чувствах.”

Ого, мы в найтмер-ветке.