Кризис существования

Нашёл в черновиках – сейчас уже не совсем отвечаю за написанное :)
Интересно, многим ли смешно читать статью Existential crisis на Википедии?

An existential crisis is often provoked by a significant event in the person’s life — marriage, separation […], reaching a personally-significant age (turning 20, turning 30, turning 40, etc.), etc. Usually, it provokes the sufferer’s introspection about personal mortality, thus revealing the psychological repression of said awareness.

Там ведь написано, если убрать мишуру:

“Экзестенциальный кризис – это когда человек вдруг теряет способность к самообману и видит во всей полноте, насколько его жизнь бессмысленна и коротка.”

То, что способность видеть истину люди считают проблемой, что состояние пренебрежения к ней считается здоровым, разве это не смешно? Разве не в жалком свете выставляет нас, людей? Не как зверей, сознающих и не способных победить свою животную природу? Или дикарей, оказавшихся в рубке самолёта, и отмечающих мелом на стене:

“Руль – штуковина, которую нельзя долго тянуть вниз, иначе все умрут”

Бессмысленное мышление

В комментариях к посту Реймонда Чена зашла речь о занулении памяти. Перед тем, как новой памятью воспользоваться, полезно заполнить её нулями, чтобы твёрдо знать, какие значения будут у переменных. Однако это не всегда нужно. Некоторые функции выделяют уже нулевую память, и повторно занулять её – только тратить время зря.

Один из участников – видимо, начальник – сказал: “я всегда слежу за тем, чтобы другие не писали лишних занулений. Я стараюсь воспитывать программистов, которые думают над тем, что пишут, а не пихают бессмысленно зануления где попало”.

В принципе он прав – с бездумностью надо бороться. Но зачем думать над всем подряд?

Ресурсы мозга ограничены. Нельзя уследить за всем и мыслить по-хардкору круглые сутки напролёт. Попробуйте восемь-то часов проработать как следует – вы к вечеру два и два сложить не сможете! Поэтому надо выбирать, чему уделить внимание, а на что махнуть рукой – полностью сознавая последствия.

Так получается, что лишнее зануление – операция быстрая и безвредная. Поэтому хороший программист не станет специально размышлять, где нужно, а где не нужно занулять память. Он просто занулит её везде, и этим освободит себе время подумать над действительно важными вещами – над теми, где ошибочное решение приведёт к тяжёлым последствиям. А программист, воспитанный таким начальством, обдумает каждое зануление, и от усталости забудет про слона.
Бессмысленное мышление вредно :)

Кроме того, не придётся ломать голову и проверяющему: “Тут память не занулили. Это потому, что было не нужно? Или программист забыл?” Ещё одна экономия внимания.

Ищу бета-тестеров

Я пишу расширение для Оперы, которое показывает на экспресс-панели дневник, число комментариев, дискуссий и ю-мылов. Выглядит примерно так:

Когда появляются сообщения, выглядит так:

Нужны бета-тестеры, т.е. люди, которые будут проверять сырую версию, натыкаться на ошибки и приставать ко мне до тех пор, пока я их не исправлю. Знание HTML/Javasсript/CSS приветствуется. Ошибок будет много.

Добрый глупый лучше умного злого

На страничке “О себе” я пишу, что ценю добрых людей: глупый хороший стоит пятерых умных плохих. Почему?

Во-первых, хорошему человеку можно сказать, что он делает другим плохо, и он перестанет – даже не понимая, в чём дело. А умному злому не надо объяснять, он и сам знает.

Во-вторых, дайте мне глупого хорошего, и я из него сделаю умного. Он может стать мне другом, единомышленником, да просто ещё одним интересным человеком. А попадись мне злой – и что с ним делать? Что мне толку с того, что он умный, если с ним не ужиться? Злого в доброго не переделать, это куда сложнее, чем научить глупого.

Я слышал другое мнение – что “доброта это скучно”, а главное качество в человеке ум. Те, кто так считает – не жалуйтесь, когда…

не жалуйтесь, когда раз за разом натыкаетесь на эгоистов, сволочей и предателей. Эти люди не такие, как стильные красавцы из книжек и манги. В жизни эгоист – просто эгоист, он не появляется с розой в зубах и не говорит красивых насмешливых фраз. И наоборот, настоящий ум не бросается в глаза, как ум Шерлока Холмса. Скромность говорит о нём чаще.

Подозреваю, что многие из тех, для кого первое качество ум, воображают себя в Хогвардсе, школе на Роке, в академии Космического Патруля или в школе из “Игры Эндера”. Короче говоря, мечтают участвовать в битве незаурядных умов, чтобы кремень разума бился о кремень, летели искры, сдавались неразрешимые задачи. Чтобы своей хитростью герои вырывались вперёд, а зная общий высокий уровень, чувствовали себя такими умными, что ну просто ваще.

Вот беда, 99% из них никогда не были ни на какой интеллектуальной олимпиаде, much less на олимпиаде международного уровня. Команды по математике и информатике о них не слышали. Никаких грандиозных научных открытий эти люди не сделали, и не работают ни на переднем крае чего. То есть, причин считать, что они “вращаются в элитных интеллектуальных кругах”, нет. Их звезда горит чуть ярче своих тусклых соседей, и только. Но ведь хочется чувствовать себя кем-то!

Как быть, если хочется? Ну просто: искать тех, кто достаточно умён, чтобы казаться тебе не совсем идиотом. Окружить себя людьми, которые, в общем-то, тоже не гении, но так, чтобы на их фоне чувствовать себя уже не в болоте. Тогда слова “я ничего не сделал” не будут пугать, поскольку ты хоть ничего не сделал, но вон какие люди тебя знают, вон какие мысли вы обсуждаете. Ты умный!

Конечно, любой из нас хочет казаться себе умным. Я не исключение. Я дико умён – вы ещё не знаете, насколько (хотя, вообще, пора бы уже! эй!). Но на мой взгляд, ум измеряется в абсолютной величине, и будет одинаковым, торчи ты как одинокая ёлка в срубленном лесу, или скрывайся среди сотен таких же вечнозелёных. А поэтому, в общем-то, хотя с более умными людьми общаться приятно, фетиша у меня нет. Я добьюсь своих целей и в одиночку, а дайте мне взвод необразованных людей – я их образую и одержу победу вместе с ними. И все мы при этом хорошо проведём время.

А вот тратить время и чувства на злых людей я не хочу. У меня и других дел хватает.

…Боюсь, что драматическими отступлениями я запутал читателя, и к этому моменту всем кажется, что речь о каких-то кругах математической элиты, школах молодых Эйнштейнов, и так далее. Нет, “умные” сейчас 95% интернета.

Едкий саркастический комментарий – это “злой умный”.
Короткая презрительная ремарка вместо спокойного и подробного указания на ошибки – это “злой умный”.
Эгоизм в любых формах – это сама суть “злого умного”.

А “глупый” – это ошибающийся.

И ещё одно. Добрый глупый лучше умного злого даже тогда, когда злой действительно умный. Но это редкость. Пожалуй, с этого аргумента стоило начать, поэтому я занесу его под номером ноль.
В нулевых: практически все без исключения “умные злые” злые потому, что это стереотип. Они видели, как их сосед по лепрозорию или двачу ответил цинично, и это показалось им (в силу глупости) проявлением ума. Им тоже захотелось казаться умными. Поэтому они тоже стали злыми.
Практически все без исключения “умные злые” – это просто… даже не злые. Просто глупые :)

Глупые, но не добрые.

Про CSS

CSS – язык, который был создан для удобства разметки страницы, и за 15 лет разработки превратил простейшие задачи в Ад.

Попробуйте оформить с помощью CSS такие понятные вещи, как:
– элемент произвольного размера по центру страницы, который начинает уменьшаться, когда не влезает целиком
– заверщающий элемент (footer) произвольного размера, который находится после содержимого, а если содержимое меньше экрана – в нижней части экрана

Нет, это можно сделать! Существуют целые сайты, посвящённые “center vertically” или “sticky footer”, где приведены магические заклинания, которые для этого нужно произнести. (Правда, footer случайного размера так никто и не умеет делать иначе, чем через css-3).

…Когда-то у Каганова на сайте был конкурс на лучшее слово из трёх букв. Первая, вторая и третья буквы выбирались из списков. Казалось бы, почти все буквы в списках присутствовали, но – то в одной колонке “Х” нет, то в другой “Б” или в третьей “Я”. И за какое интересное слово не схватишься – ничего не составляется. Вот и CSS так же.

Кеширование рисунков в Опере

По умолчанию в Опере очень плохо кешируются рисунки. Изменив пару настроек, можно сильно ускорить работу с ними.

(читать дальше)

Проблема

Проведите небольшой эксперимент: откройте семь-восемь огромных (не меньше 2000×3000 пикселей) картинок в отдельных вкладках, и попереключайтесь между ними. Если не знаете, где такие взять, поройтесь на Danbooru — NSFW. Видите? Каждый раз, как вы переключаетесь на следующую вкладку, картинка медленно прорисовывается снизу вверх. Это заметно на “тяжёлых” рисунках, но происходит и на мелких, даже на одной и той же странице, когда вы скроллитесь вперёд-назад.

Дело в том, что у Оперы есть два кеша: медленный кеш на диске и быстрый в памяти. Когда вы переключаетесь на следующую картинку, предыдущая выбрасывается из кеша в памяти, и потом её придётся снова загружать с диска и распаковывать (картинки запакованы для уменьшения размера).

Но почему Опера выбрасывает картинки из памяти, хотя вы открыли всего-то 7 рисунков по 5 мегабайт каждый? Это же 40 мегабайт данных, а у вас несколько гигабайт оперативки!

На самом деле, в распакованном виде эти картинки занимают гораздо больше. Умножьте 2000 на 3000 и на 4 (размер пикселя) – получите 25 мегабайт. Такова “цена” одной картинки в памяти.

И всё-таки, даже семь таких картинок – это лишь 180 мегабайт. Однако Опера почему-то устанавливает размер кеша в памяти именно таким, – маленьким, – и спешит выкинуть лишнее, хотя в результате его придётся медленно перезагружать.

К счастью, размер кеша можно задать вручную.

Решение

  1. Откройте opera:config
  2. Найдите параметр “Cache\Figure“. По умолчанию в нём стоит 2Мб. Укажите что-нибудь вроде 1Гб (в килобайтах: “1048576”, а если памяти хватает, в 64-битной Опере можно и 2-4Гб). Сохраните настройки.
  3. Найдите параметр “UserPrefs\Automatic RAM Cache“. Отключите его.
  4. Перезагрузите Оперу

Снова попробуйте открыть несколько больших рисунков. Теперь они должны оставаться в памяти и появляться мгновенно, как только вы переключаетесь на вкладку с ними.

Если хотите, можно поднять и следующие параметры кеша:

  • Cache\Document – тоже до гигабайта-полутора
  • Disk Cache\BufferSize – до 100 мегабайт
  • Disk Cache\Size – до 200 мегабайт, или сколько места у вас есть на диске, где лежит кеш

Какой размер кеша выбрать и чем это грозит

Если у вас 32-битная Опера, не делайте общий объём Cache\Figure и Cache\Document больше гигабайта, сколько бы памяти у вас не было. В 64-битной Опере можно (и даже полезно) установить суммарный объём кеша до половины объёма вашей оперативки.

Но тогда другим приложениям не хватит памяти!
Чушь. Внимательно послушайте: в системе Windows приложения не делят память. Опера может “съесть” 8Гб оперативки, и при этом для других приложений вся память будет свободна!
Чудеса? За кулисами Windows поступает так: если программе нужна память, а свободной памяти нет, она временно “убирает” часть памяти Оперы на жёсткий диск, в файл подкачки. Потом, когда Опере опять потребуется эти данные, система их вернёт в оперативку.

Получается, данные всё равно будут грузиться с диска?
Только в том случае, когда другим приложениям не хватило памяти из-за Оперы. Это должно происходить редко.

Тогда почему в 32-битной Опере нельзя поставить больше гигабайта?
Сколько бы у вас не было физической памяти, виртуальной памяти у 32-битных приложений всего по 2 гигабайта. Когда она кончится, приложение умрёт. Если вы больше гигабайта отдадите на кеш, Опере совсем не останется памяти на всё остальное.

Почему в 64-битной Опере можно поставить больше гигабайта?
У 64-битных приложений гигантский объём виртуальной памяти. Можете отвести под кеш хоть терабайт, место всё равно останется.

Но у меня всего 8 гигабайт оперативки, откуда возьмётся этот терабайт?
Система будет убирать часть этого терабайта на диск. В физической памяти будут оставаться только самые нужные его части.

Тогда почему не поставить кеш в терабайт?
Нет смысла. Нам хочется, чтобы кеш был быстрым, а для этого он должен умещаться в физической памяти. Конечно, иногда система может сбросить его на диск, но мы рассчитываем, что это будет происходить нечасто.

Что, если у меня отключен файл подкачки?
Тогда, разумеется, постарайтесь не съесть всю доступную физическую память! Сделайте кеш поменьше.

Что, если у меня постоянно запущен отжирающий 75% памяти монстро-процесс?
Тогда, разумеется, постарайтесь уместить кеш в оставшиеся 25%! Вам не нужно, чтобы система постоянно загружала-выгружала память с диска, разрываясь между вашим монстром и Оперой.

У меня SSD. У меня дисковый кеш лежит на рам-диске. Всё и так должно быть быстро.
Даже если дисковый кеш находится на рам-диске, загрузка и распаковка рисунка занимают время, в чём легко убедиться, проведя описанный в статье эксперимент. Кеш памяти быстрее.

Бонус: какими расширениями Оперы я пользуюсь.

Cowboy Bebop

Пока лежал в больнице, заставил себя заново начать смотреть Cowboy Bebop. В прошлый раз я его дропнул на середине, а дело было шесть лет назад, и, возможно, повлиял формат просмотра – анимкой из полузнакомых и не очень понятных личностей. Кроме того, за прошедшие годы я повзрослел, поумнел, и так далее.
Так вот, посмотрев Cowboy Bebop…

Посмотрев Cowboy Bebop………

Впрочем, я его не досмотрел, а дропнул на 19-какой-то серии, как только меня выписали! Свобода! Свобода от больницы временная и от Бибопа!

Картошкамоногатари

Вообще-то я не хотел это публиковать, но столько людей уже прочитало, что остаётся только признать свою вину и выложить текст открыто.

Картошкамоногатари

物語

По мотивам японских народных сказок Нисио Исина
Публикуется с сокращениями

(Читать)

Пришла пора рассказать вам о трактористе Сан-Саныче, истинное имя которого Acerola Orion Kissshot Heart And Blade I Drugie Slova Iz Angliyskogo Slovarya, но ни он, ни кто-либо ещё об этом не подозревают. Если говорить о том, когда же именно пришла эта пора, то пришла она в то время, когда пришла другая пора, а именно, пора закругляться со вступлением и переходить к главе первой, а я всё ещё не знаю, о чём буду писать.

Так вот, о картошке. В детстве я очень любил картофельное пюре. Мама готовила его редко, потому, что питались мы в основном рисом, потому, что рос я в семье чокнутых отаку и роллы видел чаще, чем пельмени, но зато каждый раз для меня был как праздник. Любовь к картофелю я пронёс сквозь всю свою подростковую жизнь, и когда стал постарше, заходя в супермаркет, непременно брал себе пару килограмм картофеля.
Этим летом мы поехали “на картошку”. Забегая вперёд, скажу, что хотя мероприятие так называлось, копать нам предстояло свёклу. В странах бывшего Советского Союза словами “на картошку” обозначают любое мероприятие, связанное с выездом бесплатной студенческой силы на поля. Таким образом, название совершенно не отражает сути.
Сойдя с поезда, мы добрались до картофельной базы (на которой, вопреки названию, теперь выращивали свёклу). Тут-то я и встретил Сан-Саныча. Он лежал на обочине дороги, лишённый всех сил. Если б я его так оставил, он бы умер. Я принёс ему поллитра, он выпил и воспрял духом, с тех пор я каждый день приношу ему поллитра, что избавляет меня от части зарплаты и прибавляет ему сил. За это он согласился считать меня хозяином.
– Я специалист… – сказал Сан-Саныч Oreola Atseon etc – Специалист по тракторам. Если встретите трактор, зовите меня. Весь спектр услуг. Изгоню, приручу, отведу домой. Особенно буду рад, если вы встретите мой собственный трактор.
Однажды мы встретили его собственный трактор, но это совсем, совсем другая история.

Так или иначе, первые полдня мы собирали свёклу, а потом сели на обед. Непочатые поля свёклы давили на сознание.
– Хочешь картошки? – спросил мой товарищ по институту, которого звали Федя ОБЕЗЬЯНА. Я лихорадочно кивнул головой. Федя протянул мне свёклу.
Свёкла. Её называют “картошкой русских крестьян”. До того, как к середине 19-го века завезённая Петром Первым картошка завоевала, наконец, популярность, в деревнях выращивали свёклу. Неудивительно, что эти два овоща можно спутать. Поэтому тогда я ничего не заподозрил и отказался. Свёклу у Феди ОБЕЗЬЯНЫ взяла Таня ЗМЕЯ.

Рекламная пауза. В блю-рей версии рассказа здесь будет совершенно ничем не спровоцированная эротическая сцена с Таней ЗМЕЁЙ. Смеем вас заверить, что хотя она и змея, все отличительные черты человеческой женщины у Тани присутствуют.

На следующий день, когда мы сидели, отдыхая, над вёдрами, Федя ОБЕЗЬЯНА опять подошёл ко мне:
– Много картошки накопал? – спросил он, оперевшись об лопату. И посмотрел прямо на меня.
В этот момент я понял.
До меня дошло.
Я увидел.
Его глаза сверкали безумием. Он смотрел на меня, как одержимый. Ему нужна была картошка. Не годилось ничего, кроме картошки. К сожалению, на этом поле была только свёкла, а картошке здесь было взяться неоткуда, но эти слова я, поперхнушись, удержал в своём горле, а взамен осторожно ответил:
– Прилично…
– Где она? – спросил Федя, и я почувствовал, что это тот вопрос, на который я не могу отказаться отвечать.
ГДЕ ОНА?!
Слова Феди звенели в моих ушах, переливаясь своими сумасшедшими интонациями. Лопата в руках Феди подрагивала, готовясь сорваться в воздух и рухнуть на меня, чуть только я попытаюсь увильнуть от ответа. Где она? Откуда взять картошку на поле свёклы?!
– Там, – кивнул я в сторону мешков. Федя медленно поднял голову и посмотрел вдаль.
– Хорошо, – медленно, одобрительно кивнул он. Обливаясь потом, я ждал, но содержимое мешков Федя ОБЕЗЬЯНА решил не проверять. Он неторопливо развернулся, и волоча за собой лопату, поковылял прочь. Я уже вздохнул было с облегчением, как вдруг он остановился.
Повисла тишина. Федя не поворачивался. Я ждал, затаив дыхание и глядя ему в спину.

– Сегодня вечером её поедим, – хитро сказал Федя, и у меня внутри всё съёжилось.
– Что поедим?
– Картошечку.
Федя обернулся. На его лице блуждало самое дикое из диких, самое сумасшедшее из сумасшедших выражений, какое мне доводилось видеть:
– Она ведь не пропадёт никуда до вечера?
Бросив это на прощание, он ушёл.

– Сан Саныч, нам нужна картошка!!
Я ворвался в обиталище единственного своего знакомого из местных жителей, который мог что-либо сделать в такой ситуации. Кстати сказать, обитал Сан Саныч Celeron Chocopie в здании школы. В здании старой школы. В разрушенном здании старой школы. В подвале разрушенного здания старой школы. В грязном, зассаном подвале разрушенного здания старой школы. В домике из картона. Он был большой художник, творческая личность и безработный.
– Успокойся, – остановил он меня рукой, – Объясни, в чём дело.
– Нам срочно нужна картошка!!
– Излагай по порядку.
– Один: нам. Два: срочно…
– Достаточно, теперь в случайном порядке.
Я рассказал ему всё про безумие Феди ОБЕЗЬЯНЫ, про наш разговор и про то, как если вечером на столе не будет картошки, случится что-то страшное. А где возьмёшь картошку посреди бескрайнего свекольного поля, которое мы, кстати, до конца этой недели должны собрать?
– Может быть, поблизости есть деревня? Может, кто-то из крестьян выращивает картофель? Сбегаем, выменяем на что-нибудь, купим, лишь бы успеть вовремя и успокоить Федю…
Но все мои надежды обрубило как канат ударом топора, когда Сан Саныч произнёс:
– Бесполезно.
– Как бесполезно? – открыл я рот.
– Бесполезно, – повторил Сан Саныч, – Потому, что картошка тут не при чём.
Я только заморгал:
– А что же при чём?
– Свёкла.

Свёкла.
Я шёл по просёлочной дороге, возвращаясь на базу, и вспоминал слова специалиста по тракторам. Совхоз “Путь капитализма” был основан в 1965 году. В этом году американцы переизбрали Линдона Джонсона, а Леонов совершил первый выход в открытый космос. Тогда совхоз назывался “Путь коммунизма” и занимались здесь, в основном, выращиванием картофеля. С тех пор прошло почти пятьдесят лет.
– Как думаешь, что у нас тут растили всё это время?
– Ка, – я запнулся, – ка, картошку?
– Картошку.
– Вот как.
Поля вокруг были полны свёклы. Её хорошо узнаваемые кусты поднимались над землёй покуда хватало видимости. Не оставалось ни малейших сомнений, что в этом году картошкой тут даже и не пахло.
– Тогда куда же она делась? Что случилось в последний год? Откуда вся эта свёкла? – я указал из окна.
– Откуда? Вот и помозгуй, что случилось, а я пока решу твою проблему с Федей.
– Ты добудешь картошку? Ты же сказал, что это бесполезно. Да и где ты её найдёшь в такой глуши?
Специалист по тракторам покачал головой:
– За кого ты меня принимаешь? На ужин будет картошка, зуб даю.

Рекламная пауза. В блю-рей версии рассказа здесь будет совершенно ничем не спровоцированная эротическая сцена с Марьяной УЛИТКОЙ, о которой прежде даже не упоминалось.

И вот, время близилось к ужину, а от Сан Саныча не было вестей. Наша группа из четырёх человек собралась вокруг костра, на котором висел котелок, где разогревалась вода для варки. Федя сидел слева от меня, и с каждой секундой мне становилось всё страшнее.
Что, если Сан Саныч не нашёл картофеля или не успеет вовремя? Как поведёт себя Федя, если картошки не принесут? Пожалуй, все вместе мы его удержим, но какую травму нанесём его сознанию?
– Картошка, – бормотал себе под нос Федя, поглядывая в мою сторону, – Люблю картошку.
Я тоже люблю – но не до такой степени, чтобы сходить с ума!
Наконец, вода закипела, и Федя повернулся ко мне. Сумасшествие исказило черты его лица, рука сжала вилку так, что заскрипела сталь.
– Ну что же, – проговорил он негромко и угрожающе, – Неси картошку.
Ком встал у меня в горле. Два других товарища молчали, выжидающе глядя на меня. Он их подговорил?
– С-сейчас, – пробормотал я, лихорадочно озираясь и ища спасения в сгущающейся темноте, – К-Картошка… Да-да, картошка.
И в этот момент, когда я уже думал, что придётся драться.
Из темноты выступил Сан Саныч.
В руках он держал картошку.

Она была как раз такой, какой и должна была быть – круглой, красной, с длинным хвостиком снизу.
Она была нарисована на листе бумаги.
Лист этот принадлежал книге, толстой, страниц в 600 – очевидно, тому из какой-то энциклопедии.
– Я говорил, что наш колхоз пятьдесят лет растил картошку? – спросил меня специалист по тракторам. Я кивнул.
– Я тебя спрашивал, что случилось?
Опять кивок.
Насмешливо, по слогам, тракторист ответил:
– Ни-че-го.
Над изображением картошки в книге, которую держал в руках мой знакомый тракторист, крупным шрифтом было напечатано название энциклопедической статьи: СВЁКЛА.
– Картошку здесь растят до сих пор.
– Но погоди…
Я смотрел, ничего не понимая, на статью “СВЁКЛА”, под которой красовался рисунок картошки.
Свёкла…
Картошка…
Свёкла…
Опять картошка…
Сан Саныч ткнул коротким толстым пальцем в раскрытую страницу, прямо в рисунок овоща, из которого мама всё детство делала мне сладкое пюре:
– Это – СВЁКЛА.
Он нагнулся и вытащил клубень из одного из мешков, в которые мы вот уже два дня сбрасывали выкопанные бугристые желтоватые плоды:
– Это картошка. Ты, пацан, умудрился дожить до своих лет и их путать. Чему вас там в городе учат?
И тут я вспомнил, как мама, открывая кулинарную книгу, говорила папе:
– Корица, кориандр – кто только названий повыдумывал! Да я картошку от свёклы не отличу!
– Ха-ха-ха-ха! – смеялся папа.
– Ха-ха-ха-ха! – смеялась мама.
Они и вправду не отличали картошку от свёклы.
И неправильно научили меня.

Бип, бип, – набрал я на следующее утро номер на своём мобильнике.
– Привет, мам. Я просто звоню сказать, что картошка – это на самом деле свёкла. А свёкла – это картошка. А вы с папой идиоты. Тебе всё понятно?
– Ха-ха-ха, ты раскусил нас? Это ещё ничего, вот когда ты узнаешь, что…
– Тихо! Не говори ему!
– Папа, не перебивай! Что, что я узнаю, мам?!
– Ничего-ничего, не волнуйся. Кстати, когда у тебя выпускной?
– Я УЖЕ В ИНСТИТУТ ПОСТУПИЛ!!
– Ага, значит, ловушка 52 не сработала…
– Это была ловушка 152.
– А мне кажется, 52.
– 52 это про то, что сморкаться надо в занавески.
– СМОРКАТЬСЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАДО В ЗАНАВЕСКИ, МАМА!!
– Ха-ха-ха, эта ещё в порядке!
– ХВАТИТ НАДО МНОЙ ИЗДЕВАТЬСЯ.
В притворном гневе я бросил трубку. Из-за моей спины, точно из ниоткуда, возник тракторист Сан Саныч, и я воспользовался этим, чтобы у него уточнить – просто на всякий случай:
– Сморкаются ведь в занавески?
– Если в гостях, то да, – кивнул Сан Саныч.
Ну слава богу, хоть с этим не обманули.

Нисемоногатари

Досмотрел, наконец, с большим опозданием Нисе.

Мне, конечно, завидно, как Нисио Исин умеет из нескольких слов плести смысловую паутину, где эти слова снова и снова возникают под разными углами. Нисе то, нисе это, сейги но миката, сагиси… И даже речь Арараги в конце получилась красивой, воодушевляющей.

Но давайте проснёмся на секунду от графоманского бреда и приглядимся. Моральная проблема Арараги была следующей:
– А давайте мы убьём твою сестру?
– Бла бла бла БЛА БЛА БЛА бла бла бла БЛА БЛА БЛА блаблаблаблаблабла БЛАБЛАБЛАБЛАБЛАБЛА бла бла бла плохая идея.

Что, запретить убивать сестру – это требовало получасового трёпа про правды и неправды, настоящее и фальшивое, про справедливость, отношения с семьёй и разницу между плохим и хорошим? Да это же бред собачий. Тут ничто не нуждается ни в каком обсуждении. “Мы пришли убить сестру потому, что она тебе не родная, и вообще кайи” – “Вы больные штоле? (Голосом Джигурды) А ну на*** отсюда!”

Таким образом, настоящее достоинство, и оно же проблема всех *моногатари – это чрезмерная компенсация.

Нет ничего выдающегося в том, чтобы отвести потерявшуюся девочку домой, познакомить одноклассницу с тем, кто может решить её проблему, или запретить казнить близкого за то, что он формально не человек. Это не поступки, которыми можно гордиться. Скорее, не поступить так было бы странно.

Однако Баке и Нисе подают их чуть ли не как вершину человеческого духа и триумф человеколюбия. На “объяснение” необходимости таких действий герой тратит по серии, пафосно распинаясь про всё значительное, что ему приходит на ум. И главное, это выглядит красиво.

Баке и Нисе научились делать пошлые вещи, те же самые, по сути, что делает весь остальной аниме-ширпотреб, так, что они не вызывают отторжения. Исин отыскал границу между “изобразительной” и “содержательной пошлостью” – и с удовольствием доказал, что все те, кто называл дешёвки дешёвками, были недовольны в основном первым. А стоило чуть замазать пошлость белилами – и все уже сидят у экранов, воображая, как на них вешаются 12-летние школьницы и 14-летние сестрёнки, а они произносят пафосные речи и отводят их домой, восхищаясь собственным благородством.

Нисе доводит этот эксперимент до следующей стадии: некоторые серии в нём – это уже даже не эччи, а без двух минут хентай. И в своём роде даже хуже, чем хентай, потому, что хотя изобразительная часть в хентае бесстыдней, содержательная часть намного бесстыдней в Нисе. До Нисе такое трудно было себе представить.

Авиапочта

Мама рассказывает, что в советское время было два типа посылок: обычные и авиапочта. Обычные стоили пять копеек, авиаотправления – семь.

Отправка авиапочты производилась следующим образом:
1. Если погода лётная – посылки мчались самолётом.
2. Если погода нелётная – ехали поездом, т.к. вариантов-то нет.

Обычная почта доставлялась так:
1. Если погода лётная – посылки мчались самолётом, т.к. там есть лишнее место.
2. Если погода нелётная – ехали поездом, как и должны.