void

Т.к. эксперимент показал, что не все понимают смысл текста, придётся его объяснять!

Перед главным героем сидит главный герой, постаревший.

Давным-давно кто-то изобрёл машину времени. Он полетел и убил Гитлера. Но без Гитлера стало ещё хуже, и изобретателю пришлось пять лет Гитлера заменять.
Таким образом, оказалось, что Гитлер войны никогда и не вёл! Её вёл изобретатель. Существует стабильная петля времени, в которой, желая предотвратить собственные зверства, изобретатель возвращается назад, убивает подозреваемого (Гитлера) и совершает зверства от его имени сам.

Услышав об этом, ГГ отправляется в прошлое и заблаговременно убивает изобретателя.
Но оказалось, что существует стабильная петля времени: действия “изобретателя” на самом деле совершал сам герой. Ему приходится и дальше делать всё то, что делал, как он думал, изобретатель (убивать и замещать Гитлера) – чтобы не стало ещё хуже.

Q: Если ГГ-старый говорит об этом ГГ-молодому заранее, зачем молодой полетит в прошлое и убьёт настоящего изобретателя?
A: Разумеется, потому, что если не убить – тоже станет ещё хуже

Тяжёлые сверкающие люстры поблескивали гирляндами алмазов на потолке. Их лампы зажигали зал золотым светом, делали солнечным и ярким. Само понятие темноты как будто пропадало в зале.
Отовсюду струилась тихая и приятная музыка. Джентельмены в строгих вечерних костюмах и леди в изящных платьях стояли группами, несколько человек сошлись в спокойном танце. В дальнем краю за столиками сидели люди.
Джейн стояла в уголке, глядя на это великолепие взволнованно и тревожно. Она всех сторонилась потому, что боялась: никогда прежде ей не приходилось бывать на таком вечере.
Всю юность она была бедна – отец умер рано, и мать воспитывала дочь в одиночку. Теперь же богатый дедушка испустил дух, и случилось чудо – последнее завещание отдало его огромное состояние Джейн. Возможно, дед на старости лет решил сделать доброе дело, рассудив, что у остальных наследников денег и так хватает, но скорее – просто что-то напутал.

Только Джейн было всё равно.

Она богата! В её руках билет в счастливую жизнь, в высшее общество. Пусть говорят, что хотят, но аристократия есть и в Америке, и теперь судьба улыбнулась Джейн – она сама стала аристократкой.
Правда, Джейн по-прежнему всего боялась. Она не знала, как вести себя с этими людьми, носившими своё богатство привычно, с лёгкостью. Как начать разговор, о чём говорить? Не нарушит ли она негласные правила этикета? Зря она штудировала книги и опрашивала самых сведущих подружек – даже те скудные знания будто вылетели из головы.
Вся надежда была на Николаса. Двоюродный брат, пригласивший её на этот вечер, должен был вот-вот появиться. Они так условились.
Но где же он? Осторожно оглядывая зал, Джейн замечала официантов, музыкантов, улыбающихся кавалеров со своими дамами, но брата не видела.
Не так уж близко они знакомы, но в лицо его девушка узнала бы. Николас приезжал к ним не раз, когда она была младше – вначале с отцом, потом один. Он был на восемь лет старше, и когда-то Джейн думала, что в него влюблена, но это прошло. Однако и теперь она вспоминала о нём с теплотой.
Она видела в Николасе защитника, единственного родного человека в холодном высшем обществе, где она – как любая деловая девушка – разумеется, всё-таки намеревалась освоиться.
Пару раз к ней подходили молодые люди и приглашали на танец, но Джейн отказывалась. О, они были красивы, а вернее сказать, кто угодно был бы красив в таких строгих костюмах и в свете сияющих ламп. Но Николас должен был прийти с минуты на минуту, Николас…
И вот она заметила брата. Как он был на себя не похож! Серый костюм, белая рубашка и стильная бабочка мигом сделали знакомого мальчишку настоящим мужчиной. Он опоздал, но нисколько не спешил – улыбаясь и пожимая руки, он шёл сквозь зал прямо к Джейн. Неужели увидел её? Неужели искал её?
Вспыхнув от радости, Джейн сама оттолкнулась от стены и торопливо шагнула навстречу двоюродному брату.
– Николас, – радостно позвала она.

- Привет, Джейн, - улыбнулся брат, точно бы они виделись только вчера, а ведь прошло несколько месяцев. Потянулся, чтобы обнять. И тут…

В солнечном, нарядном зале скользнула тень. Точно тьма ворвалась между братом и сестрой и встала у Николаса перед плечом. Сверкнула в свете ламп сталь.
Тёмный человек в кладбищенском земельно-коричневом костюме, ухмыляясь из под низко надвинутой шляпы, приставил к горлу брата…
…Нож?!
– Ай?! – вскрикнула Джейн. Красивое лицо Николаса исказилось от страха.
– Отойди от неё, – сипло прошептала тёмная фигура. Николас растерянно глянул на Джейн, сделал шаг назад. Злой человек шагнул за ним, наставив нож остриём ему в горло.
– Не смей приближаться к ней, убийца.
– У-убийца?! – испугался Николас.
– Попался, заговорщик! Думал провести чикагского копа?.. Я вижу всё. Мне по глазам ясно. Такую дрянь, как ты, за милю распознаю. Сознавайся – кто ты? Чего ты хочешь от девушки?!
– Я… я… – замялся двоюродный брат, косясь на нож, – Что вы себе позволяете?!.. Тут же званый вечер, всё-таки!..
Он оглянулся, но как назло, никто не смотрел в их сторону. Пара человек недовольно косились на них, но заметив нож, отвели взгляды. Чикаго – город роскоши и преступности, здесь лучше не вмешиваться в чужие дела.
Пряча лицо в тени шляпы, бандит с ножом шагнул вперёд.
– Девушка, не бойтесь, – бросил он через плечо, – Кто бы вам не угрожал, я агент мирового класса. Обещаю, что не дам вас в обиду. Этому сукиному сыну я сейчас выпущу кишки, как Бончини в восемнадцатом. Кто тебя послал, мафиози?!
– П-постойте! – собравшись с духом, воскликнула Джейн. Ей даже пришлось зажмуриться, – Не трогайте его! Вы с ума сошли! Это не мафиози, это мой двоюродный брат!
Только любовь к брату заставила её открыть рот, иначе бы она ни за что не рискнула перечить такому ужасному человеку.
Нападавший оглянулся, удивлённо посмотрел из под полы шляпы. Джейн даже различила черты лица.
– Двоюродный брат? – шёпотом спросил он, – Какой неожиданный поворот. Вы считаете, он невиновен? Мне кажется, на всякий случай его нужно убить.
– Ни в коем случае!
Человек в шляпе вздохнул. Поиграв ножом, убрал его от горла Николаса. Надвинул шляпу ещё сильнее на лоб, драматическим голосом произнёс:
– Ну если дама от меня требует… Да, да, вы многое делаете сложнее. Но этим вы, женщины, и интересны. Что ж, я мужчина. Моя стихия – романтика и пули. Ваше дело приказать, моё – придумать что-нибудь. Ничего не бойтесь, мы ещё увидимся.
– А вы, – шепнул он Николасу, проходя мимо, – Попробуйте только её пальцем тронуть.
И растворился в толпе. Брат зло посмотрел ему вслед.

– Обычно такого не бывает. Это просто неслыхано. У дверей охранники – куда они смотрели? – шёпотом возмущался Николас, сидя с Джейн за столиком, – Должны были его задержать! Сколько б у его папочки не было денег, таких людей не должны пускать в приличное общество.
Девушка только вздыхала. Приходилось себе признаться, что она не знала, каких людей должны пускать в приличное общество. Быть может, не следовало пускать и её – вон она какая растяпа. Правил приличия не знает, вести себя не умеет, поговорить с ней не о чем.
Она надеялась, что Николас ей вкратце расскажет, желательно шёпотом, как следует вести себя светской даме на таких мероприятиях – ведь это он её сюда пригласил. Однако появление мстителя в шляпе так выбило брата из колеи, что он не спешил менять тему – хмурился, оглядывался по сторонам.
Нервничала и сама Джейн. Где теперь этот опасный человек? Прячется в толпе? Быть может, высматривает Джейн или Николаса, готовит какую-нибудь злую выходку? Ах, высшее общество так же опасно, как и притягательно. Очарование и риск идут рука об руку…
Она поглядывала на брата и ела что-то необычное, какой-то салат из крабов – Джейн сама была не уверена, поскольку часть названия, ту, что по-французски, не поняла. Она надеялась, что Николас закажет всё сам, но тот был погружён в свои мысли, и пришлось выбирать наугад.
Нельзя сказать, что еда ей не нравилась, просто раньше такого Джейн не ела.
– Изволите что-нибудь выпить? – спросил возникший сбоку официант. Девушка открыла меню, нашла страницу с алкогольными напитками. Дешёвые вина ей были знакомы, но в этом списке она терялась. Непривычные названия, которые она до сих пор слышала только в связи с упоминанием богатства. И такие цены! «Но теперь я богата», напомнила себе Джейн.
– Мне вот это… – изо всех сил стараясь не исковеркать произношение, она зачитала название приглянувшегося напитка. Официант проследил за её пальцем и кивнул, ничуть не показав, что на слух ничего не разобрал.
– А вашему кавалеру? – повернулся он к Николасу. Кавалеру! Джейн зарделась. «Ах, ведь он мой двоюродный брат, – подумала она, – и я давно его разлюбила». Но Николас был так храбр, так хорош собой…
– Шато Лафит, пожалуйста, – тут же ответил Николас, – Возьмите уже купленную мной бутылку. Да, и девушке тоже Шато Лафит.
А? – Джейн удивлённо посмотрела на брата.
– В приличном обществе не принято обсуждать такие вопросы, но за ужин плачу я, Джейн, – шепнул ей Николас, – Так что пусть цена тебя не тревожит. Вино очень хорошее, разлито полтора века назад во Франции. Хочу, чтобы ты попробовала – совершенно особый вкус.
Вот это да! На душе у Джейн стало тепло. Как ей везёт! Какой неожиданный, счастливый поворот совершила её судьба! Гигантское наследство, внимание обожаемого Николаса… Отредактировав свои мысли, "обожаемого" она задним числом заменила на "уважаемого".
Официант ушёл, и через минуту вернулся с бокалами и открытой тёмной бутылкой, на вид самой обычной – и не поверишь, сколько она стоит. Налил вино в оба бокала, поставил его на стол.
Взяв свой бокал, Николас улыбнулся такой заботливой улыбкой, что Джейн не могла отвести глаз. Глядя прямо на неё, обхватил и второй бокал, накрыл рукой сверху, протянул ей.
Ах, Николас. Определённо, судьба свела их, судьба подарила Джейн состояние, чтобы суженые друг другу люди были вместе…
Дзынь, бах!
Стекло разлетелось в руке у Николаса, вино брызнуло во все стороны, хлынуло на скатерть, капли упали на платье Джейн, на пиджак брата. Ножка бокала рухнула, покатилась по столу, свалилась, и – дзынь! – разлетелась по полу осколками.
Вытаращив глаза, Джейн и Николас ошеломлённо глядели друг на друга, Николас – так и сжимая в руке уже несуществующий бокал.
– Ах ты подлец, отравить её вздумал, – раздался хриплый голос над ухом у Николаса. Тень в шляпе высилась у него за спиной, стоя к нему боком. В руке у тени был пистолет – маленький, с длинным резиновым дулом. Г-глушитель…
Гости по сторонам косились, отошедший официант нерешительно обернулся.
– Я всё видел. Ты накрыл рукой бокал. Чёрная схема тут же стала мне ясна, – продолжала тень с пистолетом, – Яд в бутылке, катализатор в рукаве. Девушка пьёт и умирает, а на тебе никаких подозрений, ведь пили вы вместе. Умно!
Щёлк! Тёмный человек наклонился через плечо ошарашенного Николаса, приставив пистолет ему к затылку.
– Но ты забыл одно, – сказал он, обращаясь к Николасу, но глядя в лицо Джейн, – Эта девушка под моей защитой. А значит, тебе придётся иметь дело со мной. Ни один волос не упадёт с её головы, а вот из твоей, – он взвёл курок, – сейчас вылетят мозги!
– Стойте! Стойте! – воскликнула Джейн. Она готова была расплакаться. Опять этот ужасный человек! Почему он появляется в самый неподходящий момент и мешает её счастью? Почему он не оставит их в покое? Почему кто-нибудь его куда-нибудь не уберёт?
– Стойте! Не смейте его трогать! Прошу вас.
Теневой человек внимательно посмотрел на Джейн. Теперь его лицо стало хорошо видно. Он был молод и даже симпатичен, имел волевое лицо, сосредоточенные брови и каменную челюсть, как будто пристально вглядывался, сжимая зубы.
– Как прикажет дама, – наконец, разочарованно сказал он, убирая пистолет и выпрямляясь, – Не вижу, за что вы должны жалеть этого подонка, но если вам так угодно…
– И пожалуйста, больше не лезьте к нам! Оставьте нас в покое! – не то взмолилась, не то приказала Джейн.
Однако страшный человек ничего не сказал, а лишь многозначительно посмотрел на Джейн, криво улыбнулся и скрылся в толпе, как будто его и не бывало. Обещания оставить их в покое он не дал, поэтому девушка с тревогой решила, что его приставания на сегодня ещё не закончились.
Прибежали официанты, стали вытирать со стола и собирать стекло. Джейн извинялась перед ними, а Николас ещё не пришёл в себя и сидел камнем, испуганно глядя на уцелевший бокал и на свою свободную руку. По руке стекала капелька крови.
– Ты ранен? – тихо спросила его девушка, и тут Николас взорвался.
– Да что он себе позволяет! – воскликнул он, – Как он смеет! Что за наглец, хулиган! Угрожать мне пистолетом – да он хоть знает, с кем связался? Мальчишка! Играет в шпионов! Палки мне вздумал… Гадёныш… Да я его!..
– Может, надо сообщить организаторам? – робко предложила Джейн. Она не знала, как здесь принято, и, видимо, не угадала. Брат тут же хмуро покачал головой:
– Нет уж, обойдёмся без организаторов. Официант! Принесите другого вина. Какого? Да какого угодно!

Затем они танцевали. Платье Джейн немного испачкалось вином, и она окончательно пала духом – теперь она уже не надеялась найти другого партнёра. Однако добрый Николас милостиво согласился танцевать с ней весь вечер, а честно говоря, о большем Джейн не смела и мечтать. Вот только радость эта тоже оказалась подпорченной.
Всё из-за негодного мужчины в костюме! Теперь он мерещился ей в каждом молодом джентльмене. Кружась и вальсируя с Николасом, Джейн не могла сосредоточиться на удовольствии, не чувствовала рук кавалера, не наслаждалась мягкостью его прикосновений и близостью его тела. Вместо этого она всё время смотрела по сторонам.
Ей казалось, что тёмный человек танцует рядом. Вот он пролетел мимо неё, вот она заметила его краешком глаза, но стоит только обернуться – и его опять нет. Как мрачный дух, возникал он то там, то тут, издеваясь над Джейн, мучая её, дожидаясь оплошности, чтобы опять явиться и нарушить вечер.
Нервничал и Николас. Танец выходил неловким, формальным, поскольку оба партнёра думали о другом. В конце концов, Джейн разозлилась, стала ругать про себя тёмного человека. Неужели никто не может его остановить? Конечно, не её Николас – это слишком опасно. Людям из высшего света нельзя лезть в драку, они утончённые создания… Но куда смотрят полиция, охрана? Почему никто не вступился?!
Девушка так разгневалась, что даже плечи кавалера сжала мёртвой хваткой. Только когда танец закончился, она опомнилась и извинилась.
– Мне нужно подышать воздухом, – сказала она, высвобождаясь из рук Николаса.
Вечер проходил на восьмом этаже небоскрёба; этаж этот был сделан специально для балов и банкетов, и наружу выходили два огромных балкона. С них открывался отличный вид на ночной город. С этой стороны здания были ниже, и виднелись крыши, длинные улицы с золотыми точками фонарей, витрины магазинов, свет фар редких автомобилей.
Вдыхая свежий воздух, Джейн захотела помечтать. Как всё выходило по сказочному! И золотые люстры были, и кавалеры были, только из-за гадкого хулигана вечер всё равно получался дурацким. Ах, если бы храбрый Николас поднялся, ударил наглеца, защитил её…
Но эти мысли девушка из головы выкинула, посчитав бессовестными. Ведь Николаса могли бы ранить, а то и убить! Нет, романтика романтикой, а живой Николас ей дороже. Двоюродный брат и без того слишком добр к ней: ввёл в высшее общество, пригласил на такой необычный вечер…
Быть может, она ему интересна? И Джейн представила, как стоит на балконе – точно, как сейчас – дыша свежим вечерним воздухом, вся такая красивая и раскрасневшаяся, а к ней бесшумно идёт некий миловидный джентльмен, серьёзный и собранный. Глядит на её кудрявые волосы, нежную кожу рук, плавные линии тела, и пленённый её красотой, не может удержаться – обнимает, прижимается носом к шее…
– Чёрт!
Позади послышался топот, шум толчка и – с грубым возгласом, – звук удара о землю. Джейн подпрыгнула и оглянулась, вжавшись в каменные перила балкона. На полу в двух шагах сбоку валялся её драгоценный Николас. Над ним гордо стоял мужчина в строгом костюме – опять он! Тёмный человек!
– Вы! – закричала Джейн. Ей моментально стало всё ясно, – Вы хам! Грубиян! Негодяй! Сколько можно!
– Он хотел вас столкнуть.
– Он хотел меня обнять, дубина стоеросовая! Кретин! Козёл! Тупица! – она накинулась на тёмного человека в слезах, уже не сдерживаясь и не считаясь с приличиями великосветского общества и стала бить его кулачками. Помятый Николас лежал в стороне и гневно взирал на такое нарушение этикета. Джейн было стыдно, но по большому счёту уже всё равно.
Как можно было разрушить такой момент! Романтический момент, которого придётся ждать теперь месяцы, годы! Секунду, о которой она так мечтала, о которой можно было бы хвастаться подружкам, наслаждаться их завистливыми взглядами. Николас хотел её обнять, как ей и грезилось – а этот негодяй всё испортил!
Тёмный человек тоже удивился. Он отступил на шаг и попытался объяснить:
– Вы не понимаете, леди. Ваш двоюродный брат – преступник. Он замыслил вас убить, а я уже дважды за сегодня…
– Замолчите! Слушать не хочу! Сгиньте с глаз моих и больше не появляйтесь! – Джейн не боялась. Пусть хоть сейчас достаёт пистолет и застрелит её, раз он такой негодяй. Она выискала взглядом охранника и бросилась к нему:
– Господин охранник! Господин охранник! Выведите этого человека!
– Какого человека? – церемонно поинтересовался охранник.
– Этого!
Но тёмного мужчины уже след простыл. Он тут же вышел с балкона и исчез среди других людей, всех, как назло, в костюмах тёмной расцветки. Джейн заплакала ещё сильнее. Подошёл Николас, взял её за плечи, но она даже не заметила.
– Вы видели его! – сказала она охраннику, – Тот, что толкнул Николаса. Почему вы ничего не сделали? Почему тут никто ничего не делает?! Николас, скажи им!
Но Николас промолчал, а охранник наклонился к уху девушки и тихо сказал:
– Мне очень жаль, мэм, но боюсь, я бессилен. Молодой человек, о котором вы говорите – Ричард Свон, сын Джеральда Свона, хозяина вечера. Очень богатая семья, и к тому же мои наниматели.
– Как?!
Слёзы высохли на глазах Джейн, так она удивилась. Сын хозяина? Что же, и управы на него нет? Неужели ничто не может ему противостоять?! Как могла судьба так жестоко обойтись с ней, сначала поманив дорогими коврами и тёплым светом хрустальных люстр, а затем поселив такого жестокого хозяина в этом прекрасном замке?
– Николас, ты знал? – обернулась она к брату.
Николас кивнул.
– И никто его не остановит?!
– Обычно он ведёт себя спокойнее, – продолжал охранник, – Строит из себя детектива, но людей не трогает. Не знаю, что на него сейчас нашло. Никто его не любит, но он и сам других сторонится. Чудак, хотя безобидный малый.
Ничего себе безобидный! А нож, а пистолет! Повезло ещё, что хулиган слушается Джейн, а то бедняга Николас пострадал бы – и всё из-за неё. Этого бы девушка не перенесла.
– Что же нам делать, – пробормотала она, вытирая слёзы кулачками.
– Давай уйдём с этого вечера.
Это предложил Николас. Джейн вздрогнула. Уйти? О нет! Нельзя так опозориться. Это её первый вечер в высшем обществе, она ещё ни с кем не познакомилась. Николас забудет о ней. Он не пригласит её в другой раз! Но оставаться здесь тоже не было смысла.
– Поедем в другое место, – сказал Николас, – Выберем ресторан, я закажу столик. Вдвоём, только ты и я? Никто не будет нам мешать.
Таким необычным был его голос, что сердце Джейн дёрнулось и забилось. Только что она переживала крушенье мечт, и вдруг оказалось, что мечты ещё живы и даже, может быть, приятней прежнего. Ей представилось, как они сидят в уютном ресторане, как Николас смотрит только на неё… Улыбается, касается рукой её запястья…
– Поехали, – прошептала она, вытерев слёзки, – Сейчас, я только умоюсь. Где здесь туалет?

Щёлк! Запершись в личной кабинке, Джейн посмотрела в зеркало. Какой заплаканный вид! Как жалко она, наверное, смотрелась на балконе. Надо же было так потерять лицо – расслюнявиться, устроить истерику, ругаться дурными словами. Это, может быть, мило для девушки из семьи библиотекарши, но женщина из высшего общества должна быть львицей. А львы разве плачут?
Она включила воду, умыла лицо, но глаза стали только краснее. Тереть бесполезно, будет ещё хуже. Что же делать? Николас её совсем разлюбит… Остаётся только стоять тут и ждать, пока мешки не пройдут, хотя это и неприлично.
Прислонившись к стенке кабинки, Джейн вздохнула. Жаль уезжать, здесь всё так красочно. Она в жизни не видала такой роскоши. Ну ничего, с миллионами её деда и с помощью ненаглядного Николаса она ещё хорошенько распробует то, что можно найти лишь на верхушке жизни.
– К-кхм, – сказали в соседней кабинке мужским голосом, – Вы закончили?
Джейн чуть не подпрыгнула. Она не одна! В соседней кабинке сидел мужчина, и судя по голосу, опять он – ужасный тёмный человек, суперагент Ричард Свон. Пробрался в женский туалет, подкараулил её, и господи боже, подумать только, какие коварные может замышлять поступки!
Сердце Джейн забилось быстрее, на этот раз от страха.
– А-а-а!! – хотела было закричать девушка, но её оборвал решительный окрик:
– Молчите!
И Джейн закрыла рот. Такова была сила, заключённая в чужом слове. Пока она размышляла, как ей быть – кричать ли, как хочется, или послушаться такого уверенного приказа, человек в соседней кабинке заговорил сам:
– Мы должны понять, за что вас хотят убить, – сказал он, – Вам придётся мне помочь. Времени мало, а возможности моих источников ограничены.
– Вы опять об этом?! – недовольно воскликнула Джейн, – О господи, когда вы от меня отвяжетесь? Ну почему вам так нужно испортить мне вечер? Вы хотите, чтоб я опять расплакалась? Я сейчас расплачусь!
Она и правда всхлипнула, сдерживаясь только потому, что жалко было потраченного времени – глаза опять покраснеют.
– Вы, вы, вы глупый мальчишка! В вашем возрасте стыдно так себя вести! Вам нужно показаться врачу! Как вам только в голову пришло спрятаться в женском туалете? Неужели нигде от вас нет спасения?!
– Вынужден оставаться рядом. Я же обещал, что вас защищу… – браво ответили из-за стенки.
– А я просила такого обещания?!
Несмотря на все усилия, Джейн опять расплакалась. Она смотрела на свою всхлипывающую физиономию в зеркале, и ей становилось ещё себя жальче. Размазывая кулачками слёзы и некультурно шмыгая носом, она пустила холодную воду и ополоснула лицо.
Стенка виновато молчала. Ага, обрадовалась девушка, даже и этому чурбану знакомы угрызения совести. И немедленно заплакала в два раза сильнее… заплакала бы, если б не угроза на весь вечер заработать красные глаза.
– Всё-таки, попытайтесь вспомнить, – опять начал упрямый Ричард из соседней кабинки, – Быть может, вы кому-то перешли дорогу? Видели лишнее? Мужчину увели? Я пять лет работал в полиции, мне достаточно подсказки.
– Да прекратите эту игру! – Джейн ударила в стенку кулачком, – В какой ещё полиции? Никем вы не работали! У вашего папочки столько денег, что вам вообще можно только по банкетам ходить!
За стенкой хмыкнули:
– Ага, вам уже сказали? И тем не менее, работал, и даже заслужил некоторую… Впрочем, неважно. Лучше скажите, откуда вы взялись? Я прежде никогда вас не видел, у меня память прекрасная… Не интересовались светом?
Джейн помялась секунду, решая, говорить или не говорить, а потом махнула рукой – всё равно вызнает. Похоже, этот если пристал, то как клещ – не отдерёшь. Созналась:
– Интересовалась. Знаете, сколько таких интересующихся? На все эти наряды, кушанья ваши – деньги нужны, деньги.
– И у вас появились деньги? – с крайним интересом спросил Ричард.
– Дедушка наследство оставил.
– Дедушка?! Так вот оно что! – человек за стеной пришёл в крайнее оживление, – А этот увалень ведь ваш двоюродный брат?
– Н-ну да…
– И, наверное, от младшего сына?! И ваш единственный родственник?..
Его слова вдруг удивительным образом стали понятны Джейн. Точнее, удивительным было то, что такие мысли прежде не приходили ей в голову. Дед никогда не жаловал своего первенца – тот пошёл не в него и не хотел его предприятий. Считалось ясным, что все деньги перейдут младшему сыну, который и управлял производством. Но прошли годы, отец Джейн умер, за ним дед, и в силу ошибки ли, каприза ли, наследие получила она.
Да, пришло в голову Джейн, пожалуй, семье Николаса это могло показаться несправедливым. Пожалуй, у Николаса есть мотив желать ей зла.
И тут же, точно злясь на себя, что допустила на секунду в свой храм чистоты такую неприятную, безродную мысль, она крикнула:
– Как не стыдно! Вы с ума сошли! Николас в тысячу раз честнее, умнее и добрее вас! Он заботится обо мне, навещает меня, пригласил меня в свет, танцует, знакомит с людьми, угощает винами, а вы всё только портите, портите, портите, портите!
– А раньше он вас в свет не приглашал? – меланхолически поинтересовался Ричард, – Как можно быть такой глупой? Я вас, конечно, в обиду не дам, я обещал. Но девушка, милая, будьте чуть догадливей.
От возмущения Джейн аж покраснела. Она набрала воздуха и воскликнула:
– Глупой? Глупой?! Это вы глупый! Сам вы недогадливый, вот вы кто! Посмотрите на себя в зеркало – вы прячетесь в женском туалете! Куда уж глупее! Вы извращенец! Я сейчас позову полицию, и вам будет плохо!
– Так позовите, – предложил Ричард.
– Не буду! – воскликнула Джейн, гневно сверкая глазами, хотя через стенку это увидеть и не могли, – И вообще, зачем я с вами разговариваю! Прощайте!
Покинув кабинку, она гневно хлопнула дверкой. Прошла, стуча туфлями, мимо комнаты с умывальником, где прятался тёмный человек. Хотела уже выйти за дверь, но чувствовала, что чего-то не хватает, удовольствие как будто неполно. Нужно было сказать ещё что-нибудь этому грубияну, поставить его на место.
– Между прочим, сейчас мы с Николасом отсюда уедем! В другое место, где мы будем совсем одни! И вас мы туда не пригласим! Так что вы уже не сможете нам мешать, господин секретный агент!
Сердце приятно сжалось, когда Джейн представила, насколько всё может быть хорошо, но эти мысли пока следовало отгонять, потому, что известна примета: не загадывай. И Джейн их послушно отогнала. Едва сдержавшись, чтобы не показать язык хаму, она выскочила из женского туалета, крайне довольная собой.
Три чувства владели ею: во-первых, удовольствие от того, как она похвасталась своими успехами с Николасом перед тёмным хулиганом – удовольствие детское, простое, которое Джейн не могла и не хотела пробовать самой себе объяснить. Во-вторых, смущение и радость: девушка смущалась своего простодушия и радовалась, что вся беседа случилась не на виду у серьёзного высшего общества, которое, как известно, что стая ворон – промаха не простит, заклюёт.
А в-третьих, капелька сомнений. Сомневаться было не в чем, глупый тёмный человек, играющий в полицейского, был не прав, а Николас любит её и всегда любил, и навещал иногда на Рождество, и даже пару раз присылал подарки на день рождения. И был с ней так добр, хотя, честно говоря, вёл себя странно…
Змея! – подумала Джейн, – Змея! Укусила – и яд потёк по венам. И чтобы победить эту змею, мысленно представила, как высасывает яд из ранки и сплёвывает его. Так тебе, ползучий гад!
Петляя по коридорам, она поспешила на первый этаж, где её ждал Николас. Где здесь лифт – она не знала, а спросить стеснялась, так что сбежала по лестнице.

Николас стоял у парадного входа, сдержанно поглядывая на часы. Рядом уже дожидалось такси. При виде двоюродного брата, такого взрослого и достойного, Джейн обрадовалась, но в то же время её кольнула тревога. Горький яд не исчез, он впитался в тело и теперь напоминал о себе неприятными мыслями. А не опасно ли ехать с Николасом вдвоём? Может, не стоит садиться с ним в такси?
Однако Джейн замотала головой. Нельзя быть такой внушаемой! Мама с детства говорила, что нужно верить сердцу, а сердце подсказывало девушке, что Николас её защитник, а незнакомый хулиган Ричард – просто мальчишка-переросток, балующийся за папины деньги.
Увидев сестру, Николас улыбнулся и открыл перед ней дверцу. Дожидаясь, пока она сядет, кивнул собравшимся у дверей знакомым, обернулся к Джейн:
– Пойду с ними попрощаюсь. Я уже всем рассказал, что мы уезжаем. Конечно, не назвал причины, тут нужно быть осторожным. Ни к чему портить отношения со Свонами.
Он отошёл от машины, а Джейн села на заднее сиденье, испытывая противоестественную тревогу. Из-за слов детектива и – ей не хотелось сознаваться – из-за собственных мыслей ей теперь всюду мерещилась опасность. Действия Николаса она вдруг стала обдумывать, искать каждому причину.
Зачем он отошёл и оставил её одну? Неужто не мог попрощаться с друзьями прежде, пока ждал её из уборной? Джейн кинула короткий взгляд на таксиста, который сидел молча, к ней спиной. А что, если этот человек – сообщник? Если машина сейчас взорвётся или он увезёт её бог знает куда?
Нет, нет, нет, всё это глупости! Девушка отмахивалась от навязчивых страхов, сама стыдясь того, как легко оказалось сломить её безусловную симпатию к двоюродному брату. Всего-то потребовалось немного логики, пара неосторожных вопросов. Почему он пригласил её на ужин, да ещё и вызвался платить сам? Первое ясно, она разбогатела, но второе… Раньше-то он её не приглашал!
Сама себя стыдясь, на всякий случай Джейн вылезла из такси и стала в стороночке, аккуратно сложив руки на груди. В качестве компенсации улыбнулась Николасу, когда тот вернулся, как можно ласковей.
– Ты зачем вылезла? – спросил тот, вроде бы незло, буднично, но фантазия тут же нашептала Джейн: сердится. План провалился, кто знает, какой это был план!
Они сели в такси на заднее место, хлопнула дверца. Николас назвал адрес, и опять червяки сомнения принялись буравить голову Джейн. Не слишком ли громко он это сделал? Почему брат вообще называет адрес сейчас, а не прежде, когда остановил такси?
Глупая! Какая я глупая! – думала девушка, мечтая расплакаться от бессилия в этой борьбе с собственной фантазией – и чтоб её кто-нибудь пожалел. Но только при мысли, что её будет жалеть Николас, ей вдруг стало немножко не по себе.
Она взялась за щёчки. Яд! Теперь нет сомнений, что слова Ричарда были ядом. Кто мог подумать, что всего одного разговора, всего пары мыслей хватит, чтобы пошатнуть её симпатии к драгоценному двоюродному брату, к человеку, который так её ценил и столько для неё сделал.
Такси тронулось. Они проехали несколько перекрёстков, повернули, углубившись в проулки города. Никогда Джейн не бывала здесь, а тем более, как приличная девушка, не ходила по таким улицам ночью. От этого в темноту за стёкла ей было смотреть жутковато.
Она повернулась к Николасу. Его лицо оставалось неизменным – бесстрастным и симпатичным, как весь сегодняшний вечер.
Впрочем, теперь оно уже не казалось Джейн таким милым. С решительной скоростью происходил в её голове распад хороших чувств; теперь она уже думала, что едет неизвестно куда с малознакомым человеком, о котором знает только одно: что ему выгодна её смерть.
Кажется, это называется паранойя – подумала Джейн. Глупая, глупая девчонка! Почему она не могла родиться мальчиком, чтобы её чувства не метались из края в край? Но она родилась девочкой, да ещё впечатлительной девочкой, и нуждалась в успокоении, в защитнике, в надёжности.
Где он, её защитник? Глупый детектив Ричард, обещавший за ней присматривать? Самой не верится, что она о нём вспомнила. Ругая себя за нелепые мысли, Джейн робко произнесла:
– Николас… мне страшно.
Двоюродный брат повернул голову. Объяснить своих страхов Джейн не могла, но надеялась, что он поймёт. Надеялась, что почувствует, как ей нужно, чтобы её кто-то обнял, объяснил, что бояться нечего.
Николас недовольно поглядел в сторону.
– Дурой не надо быть, – сказал он.
И зажал ей рот рукой.

Такси вильнуло, выровнялось, снова повело вбок. По тёмным улицам оно мчалось под гору, приближаясь к озеру: то резко сворачивая, от чего в машине всех сносило к дверцам, то выпрямляясь; визжа шинами и скрипя металлом. Пыль, грязь летели с дороги там, где её жгли бешено крутящиеся колёса.
Удар, ещё удар – Джейн вслепую била ногами, тыкала острым каблуком в затылок водителю и, кажется, промахивалась. Голова у неё кружилась, она не могла дышать – Николас навалился на неё, зажал рот рукой. Он оказался ужасно тяжёл, как мешок с крупой на год. У Джейн не хватало сил даже двинуть грудью, набрать воздуха под этим грузом. Жизнь уходила из неё, тем быстрее, чем больше она вырывалась.
Теперь ей владела паника. Точно умирающий зверёк, она спазматически дёргала руками и ногами – но всё реже. Перед глазами поплыли ртутные пятна, рёв мотора в ушах стал удаляться, зато яростное дыхание Николаса слышалось, наоборот, грозно и повсюду. Вырвав одну руку, она ударила его в висок, изо всех оставшихся сил, как могла – но урона не причинила, Николас только взревел. Выпустив на секунду другую руку, он схватил эту, тогда она ударила его в глаз свободной.
– Гадина! – рявкнул он, отпуская рот, и пока Джейн отчаянно пыталась вздохнуть при навалившейся тяжести, перехватил оба её запястья своими кулачищами и сжал вместе.
– Ах!
Он пнул её коленом в живот. Свет лампочки в машине помутился, затем нахлынула боль. Джейн бы согнулась, но не могла, прижатая к спинке кресла в тесном промежутке между сиденьями, с гигантом Николасом поверх. Она вцепилась зубами в ладонь, но только оцарапала, хотя руку Николас отдёрнул. Схватил за подбородок, зажал его – Джейн успела только пару раз вздохнуть.
– Скажи спасибо этому придурку! – орал на неё Николас, – Скажи ему спасибо, это не я виноват! Ты бы сдохла от вина, это быстро и надёжно! И главное, при всех!
– М-м-м! – мычала Джейн, заливаясь слезами и выкручиваясь. Мир для неё стал очень медленным и подробным, все его детали будто сразу, без любой обработки, врезались в память; на что бы она ни глянула – про то видела каждую мелочь: трещинки кожи на спинке сиденья в золотом свете лампочки; пылинки и неровности на стекле, пористую кожу Николаса и чёрные точечки обритых, но уже растущих волосков.
Снова не хватало воздуха. Напрасно она пыталась опрокинуть подмявшего её медведя, в ней просто не было такой силы и веса. Хрупкие девичьи мускулы и так работали на пределе, только адреналин в крови заставлял их молчать пока об исчерпании сил. Мозг не мог думать спокойно – или, хотя бы, так, как думал обычно – мысли сверкали в нём, как новые быстрые автомобили, носящиеся на оживлённых улицах. Руки дёргались, но были в ловушке.
– Умирай, – шептал ей Николас, её любимый Николас, который так о ней заботился и дарил подарки на Рождество. Даже в таком ужасном положении, слыша его жестокие слова, Джейн скуксилась и разрыдалась бы, если б и без того не рыдала вовсю, – Сдохни и верни мои деньги.
Николас, – думала Джейн, – Мой хороший добрый Николас. Но сейчас двоюродный брат не был хорошим, сейчас он, по правде сказать, не казался ни мальчиком, ни взрослым человеком, а больше походил на тролля из сказок, на Синюю Бороду, на злого волшебника.
Отчаяние охватило Джейн из-за его слов и потому, что без воздуха мозг начинал задыхаться. Силы оставили её, она перестала дёргаться и обмякла. Могучая рука Николаса грубо сжимала её рот, другая прижимала к заднему стеклу руки, сам он навалился на неё, сжимая её ноги ляжками – в общем, девушка даже не могла, а теперь и не хотела бороться. Жизнь была разрушена, друзей и надежд у неё никаких не осталось, да и шансов выбраться тоже не было. Кто её защитит?

А ведь тёмный человек обещал мне помочь, вспомнила Джейн, теряя сознание. Где же суперагент теперь?..

Машину опять швырнуло вбок, да так резко, что Николас потерял равновесие и отлетел в сторону. "Аааа?!" – непроизвольно набрала Джейн полную грудь воздуха, и мир опять засверкал всеми красками.
– Рули как следует, %&#%! – рявкнул Николас, выбираясь из под ног. Джейн в ужасе вжалась в дверцу, попыталась нащупать ручку – да разве выпрыгнешь на такой скорости? Слёзы страха текли по её щекам.
– Там коп! – закричал таксист, и Джейн впервые услышала его голос, – За нами коп, он из окошка пушкой машет!
– Какой ещё коп?! – гаркнул Николас, но Джейн изловчилась, и пока он отвлёкся, двинула ему в глаз ногой. Машина опять вильнула, заскрипели тормоза на повороте, а тут ещё Джейн, дурочка, забыла, что в кои-то веки не в мальчишеских ботинках, – и случилось неожиданное. Острый каблук вонзился Николасу в щёку, скользнул и воткнулся прямо в глаз.
– Ах?!
Первой воскликнула сама Джейн. Она прижала ладошки к щекам, моргнула глазами, хотела их закрыть, чтобы не видеть, что сделала – но не смогла. Девушка смотрела, как стекает по щеке Николаса кровь и слизь, и ей казалось, что сейчас она потеряет сознание.
Двоюродный брат закричал, машину опять дёрнуло – то ли препятствие на пути, то ли водитель перепугался. Дзынь! – стекло звякнуло, в нём образовалась маленькая дырочка. Джейн отрешённо наблюдала, как от этой дырочки в долю секунды бросились по сторонам трещинки, и заднее стекло рухнуло длинными, острыми иглами на сиденье и под него.
Дзынь! – точно так же просыпалось переднее стекло. Николас поднялся, точно мёртвый, ударился головой об крышу автомобиля, но не обратил внимания – пригнулся. Из раны на месте глаза текла кровь.
Сосредоточенно и упрямо брат сунул руку в карман. Теперь он совсем не походил на самого себя, ни на взрослого, ни на того умненького мальчика, которым Джейн его запомнила.
Бяум! Бяум! Что-то тренькнуло, и автомобиль заскрипел, задребезжал, начал тормозить.
– Шины! – заорал водитель, выворачивая руль, машину занесло, Николас пошатнулся, выбросил руку из пиджака, и та сверкнула в свете лампочки – нож! Ухмыляясь, он схватился рукой за кресло, навис над упавшей в проход Джейн.
Нет! Не подходи! Уйди! Девушка ударила бы его ногами, но развернуться было негде, она пнула его коленом, отпихнула рукой, но машину опять дёрнуло и Николас сам собой перевалился обратно. Как злое знамение, от которого не сбежать, он завис над ней с искажённым лицом. Ужасный его вид парализовал волю Джейн, и она только зажмурилась, закрывшись руками.
Но одним глазком она видела, как Николас отпустил сиденье, выпрямился во весь рост, сжал нож обеими руками…
Чпонк!
Тело двоюродного брата дёрнулось, и одновременно затормозила машина. Всех пассажиров швырнуло вперёд, Николас выпустил нож и перевалился в проход между двумя передними креслами. Из груди его текла кровь. Он поднял, не глядя, руку, положил на место ранения, потом повернул к себе пальцами и увидел красное.
Удивился и посмотрел одним глазом на Джейн, которая сидела ни жива, ни мертва.
– Вот блин, – огорчённо сказал Николас и потерял сознание.

Фух. Фух. Джейн сидела на полу такси, среди разбитого стекла, прижимаясь к дверце и пытаясь прийти в себя. Голова её кружилась, тело, едва дождавшись случая, заныло с головы до ног из-за изматывающей и долгой, как ей казалось, борьбы.
В машине она была одна. Таксист, едва остановившись, выскочил и унёсся прочь, не закрыв даже дверцы. Лёгкий ветерок дул теперь с переднего места. А Николас…
Девушка не смотрела в сторону Николаса потому, что была уверена, что тот мёртв. Все книги, какие она читала, научили её, что после пистолетного ранения не выживают. Тем более, вытекло столько крови! Джейн и сейчас видела, как толчками выплёскивается кровь Николасу на грудь.
– Вы целы? – послышался знакомый голос, звучавший глухо. В стекло смотрел тёмный человек, секретный агент Ричард Свон.
Джейн не знала, радоваться ей или страдать. Слишком много чувств смешалось в её сердце, и слишком она потерялась, чтобы испытывать какие-либо чувства. Радость от того, что она осталась жива, обида от предательства, отчаяние от крушения надежд и потери маяка в жизни… Но появление детектива её не удивило – она ждала Ричарда, знала, что он идёт.
– Цела, – мрачно сказала она.
– Вылезайте, дышите воздухом, – посоветовал детектив, – Дайте, я на вас взгляну.
Он говорил теперь даже мягко – куда девалась его напыщенность и секретность? Ричард открыл дверцу и Джейн вылезла, поднялась кое-как, прислонилась к машине, чуть опять не провалившись внутрь.
Горели фонари, улица была пустынна. Дешёвые кварталы вдали от городского центра; никого – ни пьяниц, ни рабочих, ни, разумеется, высшего общества. Тут Джейн хотела всхлипнуть, но сдержалась. Не хватало ещё, чтоб и этот глупый человек видел её в таком жалком настроении. Хотя чего уж теперь…
Ричард оглядел её с головы до ног, коротко кивнул:
– Постойте немного, придите в себя.
Сам ушёл куда-то за машину. Послышался скрип – он распахнул дверцу водителя, заглянул внутрь, повозился немного, потом пробурчал:
– Глаз вы ему здорово выбили.
Ах! Глаз! Вспомнив ужасную картину, Джейн зачем-то из любопытства заглянула в темноту кузова, видимо, как ребёнок, испытывая себя на храбрость. Сначала ничего не увидела, потом разглядела разодранную одежду на Николасе, кровавую рану на боку. Ноги ослабли, девушка кое-как захлопнула дверцу и села рядом на грязный асфальт.
– Он умер, да? – испуганно спросила она детектива.
– Этот подлец? Будет жить. Если я его сейчас не пристрелю, – кровожадно ответил Ричард, – Хотите, пристрелю? Девушка, вы мне только позвольте!
Джейн лихорадочно замотала головой, потом сообразила, что её не видно:
– Нет-нет-нет…
Двоюродный брат остался жив? Она не знала, радоваться этому или огорчаться. Наверное, в глубине души она всё-таки была рада. Не могут чувства к человеку полностью перемениться за пятнадцать минут. Теперь Джейн боялась брата, но в остальном всё равно не желала ему зла. Просто хотела, чтобы он к ней не приближался.
Странно, но не поменялось и отношение к тёмному человеку, который, как ни больно признавать, оказался прав. Джейн он всё равно казался мальчишкой, наглецом, и – она не могла объяснить, но чувствовала в его действиях какой-то иной мотив, от которого не могла быть ему просто благодарна. Кроме того, Джейн его боялась.
Да, боялась. Наверное, с ней случилось жизненный переворот. Куда делась наивная девочка, которой Джейн была полчаса назад? Теперь несчастной казалось, что она видела всё, что жизнь показала ей зубы, и глупенькой девушка быть больше не сможет (тут она ошибалась, конечно).
Ричард был опасен. Конечно, не так опасен, как Николас, поскольку мотива у него не было, но все мужчины теперь казались Джейн опасными, а тем более чокнутые, бегающие с пистолетом и прячущиеся в женской уборной. Они совершенно одни на пустынной улице – кто знает, что придёт ему в голову? С испугом и замиранием сердца Джейн обдумывала такое развитие событий.
Тем временем, Ричард вытащил бесчувственное тело Николаса на улицу, положил его на асфальте с той стороны машины и, кажется, обезоружил. Послышались его шаги.
– Пришли в себя?
Он появился из-за автомобиля, держа руку во внутреннем в кармане пиджака. Джейн вздрогнула. Движение было понятным – он догадывалась, так за пистолетом лазят гангстеры.

Неужели…

– Вы боитесь, – сказал наблюдательный Ричард, – Я вижу в ваших глазах страх. Но чего вы боитесь?
Нет, нет, убеждала себя Джейн, не может за один день ей подвернуться два преступника. Этот человек не такой! Мама всегда учила верить своему сердцу, а сердце сейчас шептало ей, что Ричард хороший парень. Но с другой стороны, сердце говорило ей верить Николасу – и просчиталось.
– Чего вы боитесь? – настойчивей спросил Ричард, внимательно оглядывая сидящую на асфальте Джейн.
– Я не могу сказать! – пискнула она.
– Не можете?
Теперь его тон звучал практически угрожающе – или Джейн так казалось! Она сама не знала, чему верить! Одна-одинёшенька, на тёмной улице, без друзей – уж лучше было погибнуть в когтях великосветского общества. Но тёмный человек, её спаситель и страх, ждал, глядя своим сосредоточенным взглядом. Надо было что-то ответить.
– Я… боюсь водителя! – воскликнула Джейн, – Он его сообщник! Он убежал…
Рука шевельнулась в кармане, кажется, Ричард ослабил хватку чего бы то ни было, что он там держал. Сказал:
– Не бойтесь. Едва ли он теперь нападёт. Впрочем, я обещал, что вас защищу. Я агент мирового класса, со мной вы в безопасности.
Тёмный человек сделал шаг вперёд, к чему-то приглядываясь. Рука его опять напряглась и Джейн вздрогнула и захлопала глазами. Не замечая её смятения, Ричард продолжал, и голос его становился замогильным:
– Всё в порядке. Не нервничайте. Я профессионал. Я буду с вами столько, сколько потребуется.
Взгляд его сосредоточился на одной точке на асфальте. Рука сжалась. Джейн тоже сжалась.
– Хотя бы даже, – говорил Ричард забывшись, будто увлечённый чем-то ещё, – До самой… ва-ашей…
– Смерти!
Он выхватил из кармана пистолет и выстрелил в Джейн.
БАХ!
Оглушительный хлопок. Джейн вздрогнула и зажмурилась, считая свою участь решённой.

Убита! Убита в расцвете лет, как раз когда стала такой красивой, получила наследство, готова была завести знакомства и найти любимого… Убита глупым молодым парнем, который сошёл с ума, играя в детектива. Как будет плакать её мать! Как будут убиваться подружки!
Впрочем, прошла секунда, а участь не решалась, хотя пуле уже полагалось долететь и порвать на Джейн красивое платье и какую-нибудь не менее красивую часть её тела. Видя, что убивать её не собираются, Джейн разжмурилась и удивлённо посмотрела на Ричарда.
Тот стоял с обычным своим каменным лицом, наведя дымящийся пистолет чуть в сторону от неё. Ямка в асфальте тоже дымилась. Выходило, что выстрелил тёмный человек не в неё, а в асфальт – но зачем? Девушка удивлённо перевела взгляд на Ричарда, потом на ямку, потом опять на Ричарда. Собралась с духом и состроила самое удивлённо-возмущённое выражение лица, на какое была способна.
Игры играми, но всему же есть предел! – как бы говорила она, – Глупый мальчишка, зачем ты стреляешь по тротуару?
– Паук, – мрачно сказал Ричард.
– Что?
– К вам полз паук. Выбил этому скоту мозги, пусть другие знают. Если вы боялись паука, так и надо было сказать. А то таксист, таксист. Я агент мирового класса, способен справиться с любой проблемой. Верные нож и пистолет, острый взгляд и не менее острый ум, а также природное обаяние…
Что-то неожиданное произошло тут в голове Джейн. После всего, что случилось с ней за один вечер, казалось, она должна была перенести ещё одну капельку сумасшествия без проблем. Однако бывает так, что снежинка, ложась на ледник, своим весом ломает километры льда под ней и откалывает гигантскую льдину; такая снежинка только что нежно приземлилась на психику Джейн.
И ледник раскололся.
– Отдай пистолет! – рявкнула девушка на несчастного сыщика.
Тот заморгал глазами и отступил на шаг, видимо, не ждав атаки со стороны подопечной.
– Зачем вам пистолет? Возьмите… – протянул пистолет, – Он не заряжен, а у меня другой есть.
– Другой тоже отдай! – завыла на него Джейн, – Мамочки, за что мне всё это! Кто разрешил паука убивать? Что он тебе сделал? "Верные нож и пистолет", негодный чурбан! Спроси меня скорей, какие у паука мотивы! Ну давай, спроси, я сама тебе мозги вышибу!
– Он не заряжен…
– Заколочу до смерти! Глаз каблуком выбью! – и немедленно исполнив угрозу, Джейн заколотила Ричарда, но не до смерти, а как смогла. Получилось плохо, тёмный человек нисколько не пострадал, только с каменным сосредоточенным лицом наблюдал, как сопливая Джейн машет на него кулаками.
Вздохнул, обнял её, и она опять расплакалась.

Рассказ написан по картинке с детективом, пистолетом, дамой и такси. Поскольку в Чикаго 30-х годов я почти ничего не смыслю, сделал такую вот стилизацию "под кино". Помогает и то, что героиня глупенькая и всё воспринимает через цветные стёкла стереотипов.