Прочёл как бы последний том Моногатари (будет ещё одна бонусная книга). Никакого чувства завершённости, конечно, нет, поскольку и завершать было нечего. Помните, в Имоте Цукаса раньше времени устроил showdown в восьмом томе, и потом несколько томов было затишье после грозы? Вроде и не финал, но и инерции никакой нет. Ну ладно, Цукаса выкрутился, а у Исина инерции и не было никогда. Он тщётно пытался в последний момент сочинить и пропихнуть в антагонисты Ошино Оги, но задним числом это сделать невозможно. Если первые пол-сезона ни о каком Оги никто и не слышал, то сколько ты не начинай с его/её имени последние несколько книг, всё равно сквозной нитью повести он не сошьёт.
Итак, подробности (предупреждаю, что спойлеры, но это такой бред, что можете не волноваться, спойлеры вряд ли что-то испортят):
Кто такая Оги? Грустные новости. Помните, Арараги по полтома размышлял, стоит ли переводить бабушку через дорогу? Оказывается, это не конец. Переведя бабушку, он потом ещё три тома мучается, правильно ли он поступил. Оги – это воплощение его чувства вины за то, что он не сделал всё наоборот, не перевёл дорогу через бабушку. Если в прошлых томах уровень высосанности из пальца моральных проблем зашкаливал, то теперь это просто буря на солнце, счётчики совестливости лопаются. “Конечно, я не позволю убить сестру ни за что, но достойно ли я при этом поступаю? Пожму ли я сам себе потом руку? Ах, какой сложный выбор передо мной ставит жизнь. Ах, молодость”.
Короче, поскольку Оги из чувства противоречия хочет убить и Цукихи, и Хачикудзи, Гаэн предлагает упокоить саму Оги. Для этого достаточно нарушить её функцию кайи, а поскольку функция Оги, почему-то, “быть непонятной” (а не укорять или заставлять вспоминать ошибки), то стоит назвать её истинное имя, как за ней придёт Тьма. Так Арараги и делает, но в последний момент пламенное сердце берёт верх, и он прыгает и спасает Оги, то есть, себя, после чего обнимается сам с собой на полу, закрывает себя своим телом и разве что не обещает себе больше никогда себя не бросить. Вот он, последний экзамен, квинтэссенция всего Моногатари: мучаясь вопросом, правильно ли он поступает, Арараги переводит через дорогу сам себя! (При этом тоже девочку).
Из прочего:
1. Хачикудзи назначили богиней храма белой северной змеи. Правда, она улитка, но в прошлый раз Кайки победил змею с помощью слизня, Намэкудзи доофу, и все дети знают, что в “камень-ножницы-бумага” слизень бьёт змею. А улитка – это почти слизень с панцирем. И звучит похоже: Хачикудзи-Намэкудзи. Нормальная причина, чё.
2. Ошино был на Южном полюсе, но приехал и всех спас: притворился, что Оги действительно его племянница. Никто, кроме него, это сделать не мог почему? Вот и я не знаю. Ёдзура – на Северном полюсе дерётся с медведями. Ононоки так и живёт пока у Арараги.
3. “Онии-тян, теперь я старшеклассница, дурачиться по-прежнему будет нельзя… Давай ещё разок напоследок покормим друг друга губами!” Насколько помню по Ханамоногатари, не напоследок.
4. “Опять путешествовать, Ханекава?” “А, нет, у меня контракт… Чтобы успеть привезти Ошино, пришлось продаться стратегом в одну организацию” – “Продаться стратегом? Как-то стрёмно звучит” – “Да ничего страшного, они почти не злые. И как ещё я могла зафрахтовать истребитель?”
5. Сендзёгахара скучно появилась на одну главу и подтвердила, что они с Арараги ещё встречаются.
Кроме того, том страдает от обычного для Моногатари распределения “200 страниц шуток и пустой болтовни, 90 страниц “да-да Коёми-кун, сейчас я всё объясню, дай ещё поболтать” и 10 страниц конспект объяснений за весь том”. В результате, как всегда, объяснения кажутся притянутыми за уши. А так – ничего, том как том. Грандиозного финала нет, а обычный финал, ну, можно считать, есть, сюжетные ветки кое-как закрыли.